Ушаков и Нельсон: два адмирала в эпоху наполеоновских войн

Чем мог привлечь изысканную Эмму «морской волк», служивший на флоте с 12 лет? Статью он не блистал: худой и щуплый, ростом ниже среднего. Он был даже ниже Эммы на 6 см. К тому же после любого перенапряжения (даже в постели с женщиной) с ним случались судороги. Как ни странно, доблестный капитан страдал от морской болезни. Но его изнутри сжигало желание славы. Честолюбивый и тщеславный Нельсон, будущая гордость Англии, весьма ценил дружбу с лордом Гамильтоном и его супругой.

Ни один из портретов Нельсона в адмиральской форме не соответствует действительности. На них он изображён розовощёким красавцем с ясными голубыми глазами. Все портреты приукрашивали оригинал. Нельсон был небольшого роста и худощав. Когда он улыбался или говорил, то можно было заметить, что у него плохие зубы. Не мог флотоводец похвастать и крепким здоровьем, а в последние годы жизни он стал даже каким-то измождением. Как пишут биографы Нельсона, «можно ли представить морского офицера ростом 164 сантиметров, щуплого телосложения, да к тому же еще страдающего морской болезнью? Пожалуй, только с большим трудом. Остается лишь догадываться, каково было самому Нельсону ловить удивленные, а порой и насмешливые взгляды современников. Злые языки поговаривали, что адмирал не снимал своего парадного мундира и орденов даже в домашней обстановке, дабы казаться себе и окружающим более значительным».

По словам очевидцев, Нельсон – это «маленькая, исковерканная фигура… с беспокойными движениями и пронзительным голосом… Недвижимый, мутный, мертвый правый глаз и пустой правый рукав, согнутый и пристегнутый под грудью, производили тягостное впечатление на тех, кто видел его впервые». Из прожитых 47 лет вице-адмирала можно точно сказать, что несколько лет пришлись на болезни и тяжкие ранения. Лечением контр-адмирала занималось не менее 25 врачей.

Люди, знавшие Нельсона, отмечают, что он всегда носил мундир со всеми наградами. Даже дома он не менял его на цивильный костюм. Это объяснялось не честолюбием или тщеславием адмирала. На самом деле адмирал Нельсон рядом со своими соратниками капитанами – с рослым красавцем Самарецем или с мощным и сильным Харди выглядел незначительным. Вот эту-то незначительность и должны были устранить многочисленные звезды и адмиральский мундир, в который был облачен щуплый моряк, «хрупкий и тонкий, как осенний лист».

Известно, что Нельсон часто всем досаждал бесконечными жалобами и нытьем. Он жаловался на холод капитану Трубриджу; на морскую болезнь – графу Сент-Винценту. Не находя сочувствия в друзьях, Нельсон поверял свою досаду леди Гамильтон, и та сочувствовала ему во всём. «Таков был Нельсон, человек двойственный и неопределенный, составленный из двух совершенно различных элементов; странное сочетание величия и слабости, человек, надоедавший Адмиралтейству своими капризами и покорявший своим именем всю Европу».

После первого знакомства с Нельсоном в сентябре 1793 года Эмма вначале просто покровительствовала своему соотечественнику, и сама не заметила, когда влюбилась. Скорее, это было платоническое чувство. Оно чем-то напоминало материнскую нежность к «хрупкому, как осенний листок», человеку. Только когда они расстались после первого визита Нельсона в Неаполь, леди Гамильтон поняла, что полюбила этого маленького человечка с храбрым сердцем. Пять лет она ждала его, писала письма, волновалась и делала, что могла, чтобы ее героя не забыли. Некоторые английские биографы Нельсона считают ее помощь несущественной. Но ведь сама Эмма только ради Нельсона терпела ухаживания короля Фердинанда и капризы королевы. Она взвалила на себя всю переписку со средиземноморским флотом Англии и выполняла обязанности шифровальщика. Леди Гамильтон было чрезвычайно обидно, что Нельсона никак не отметили за морское сражение за Корсику, в котором он был ранен и ослеп на правый глаз. Поэтому после победного сражения у Сен-Винсента Эмма лично переслала принцу Уэльскому доклад испанского адмирала о тактике Нельсона. Теперь благодаря этой информации заслуги Нельсона не замалчивались. На него посыпались награды.