Ушаков и Нельсон: два адмирала в эпоху наполеоновских войн

Наконец, лихая троица покинула Вену, отправившись в Прагу. Столицу Чехии путешественники посетили в день рождения Нельсона. Город был иллюминирован в его честь. Затем была остановка в Дрездене, где леди Гамильтон позировала известному немецкому художнику Иоганну Шмидту. Шмидт записал свои впечатления: «Нельсон – самый незначительный с виду человек, какого я когда-либо встречал, это горсть костей и высохшее тело; он, видимо, весит не более семидесяти фунтов. Правда, лицо его – крупный нос, твердый взгляд и общая значительность – до некоторой степени выдает великого завоевателя. Он мало говорит и почти не улыбается; я не сомневаюсь в его способностях, но невольно удивляет эта хрупкая фигура, хотя, конечно, нет прямой зависимости между ней и великой душой. Нельсон с головы до пят покрыт орденами и звездами. Леди Гамильтон обращается с ним как любящая сестра, она водит за руку, что-то шепчет на ухо, и в ответ его губы складываются в слабое подобие улыбки. Она не пытается покорять сердца – они уже и так покорены».

В конце путешествия Нельсон просил, чтобы фрегат королевского флота встретил его и друзей в порту Гамбурга. Но король Георг III отказал ему в этой просьбе. Король был одним из тех, кого особенно раздражало «неприличное» поведение адмирала. Нельсон и супруги Гамильтон были вынуждены вернуться в Англию как обычные пассажиры. 6 ноября в порту Ярмута Горацио Нельсон ступил на родную землю.

Во время путешествия Нельсон денег не экономил. Когда же по прибытии в Англию подсчитали расходы за время проезда по Европе, то оказалось, что Нельсон с Гамильтонами растратили более трех тысяч фунтов стерлингов. А ведь это целое состояние!

Прибывшего на родину Нельсона приветствовала огромная толпа. Его везде сопровождала Эмма. Леди Нельсон проигнорировала не только возвращение мужа, но и банкет в его честь. По всей видимости, знаменитый адмирал был невероятно наивен в человеческих отношениях. Возвратившись в 1800 году из Италии в Лондон, он искренне надеялся, что его семейные дела как-то образуются, что жена его Фанни все поймет и примирится с существованием Эммы Гамильтон. Естественно, из этого ничего не получилось, произошел полный и окончательный разрыв. Фанни была разумной женщиной и не стала даже слушать бредни супруга о разводе. Нельсон написал жене прощальное письмо, в котором говорил, что она должна была жить отдельно, все отношения, даже переписка, были прерваны. Нельсон позаботился о том, чтобы его жена ни в чем не нуждалась, он обеспечил ей пенсию в 1200 фунтов стерлингов в год. Этого было вполне достаточно, чтобы вести образ жизни, соответствующий ее положению. Ведь она оставалась юридически супругой вице-адмирала, виконтессой Нельсон.

Правда, Горацио тут же поручил адвокату добиться развода. Но его желание при запутанном английском законодательстве, а тем более без согласия супруги, было невыполнимо. Свобода Нельсону была чрезвычайно нужна. Еще перед отъездом из Неаполя Эмма сообщила ему, что ждет ребенка. Нельсон был счастлив, но осознавал, чем ему грозит признание отцовства. Чтобы не стать темой многочисленных светских сплетен, Нельсон решился на неофициальный разрыв с женой, которую это вполне устраивало, ведь с финансовой стороны она ничего не теряла.

29 января 1801 года Эмма родила двойню. Мальчик сразу умер. Но Нельсон был все равно счастлив: ведь у него осталась дочь. Находясь в плавании, он слал Эмме восторженные письма и просил назвать девочку Горацией: «Жена моя! Позволь мне так называть тебя. Перед лицом Неба, в глазах Бога ты являешься ею. Моя жена, моя сердечно любимая, чудная жена! Ты должна знать, моя Эмма, что нет такой вещи на свете, которой я не сделал бы, чтобы мы могли жить вместе с тобой и нашим ребенком… Доверься мне, никогда я не обману тебя!» Но обещания обещаниями, а пока приходилось хранить в тайне от лорда Гамильтона и всего света рождение ребенка, которого отдали под присмотр миссис Гибсон. Горацию даже окрестили в возрасте двух с половиной лет, уже после смерти сэра Уильяма, не пожелавшего ничего знать о незаконнорожденном ребенке. И сам Нельсон числился лишь крестным отцом малышки, доверенной его попечительству. Первые два года всё семейство будет жить в доме, который Гамильтон снимал на Пикадилли.

Пикадилли – одна из самых широких и оживлённых улиц в историческом центре Лондона. Пролегает от площади Пикадилли, что на востоке, до Гайд-парка, который расположен на западе. До XVII века район улицы был известен как Португалия, позднее сама улица носила название Португальской. Название «Пикадилли» получила от особняка Роберта Бэйкера, который в начале XVII века сколотил состояние, торгуя модными воротничками – «пикадилами».