Утесов. С песней по жизни

Лет пятнадцати, горемыкая, подумала, подумала, ну куда идти? Не на бульвар же в конце концов, в проститутки.

На кирпичный завод нанялась…

В таком духе был сделан весь "музыкальный подарок" Каверину.

* * *

Утёсова спросили, почему он не принимает в свой оркестр женщин. Леонид Осипович объяснил:

– Если я возьму красивых женщин, это будет отвлекать музыкантов. А если некрасивых, это будет раздражать меня.

* * *

Когда песня "Раскинулось море широко" была запета до такой степени, что вызывала у него оскомину, Утесов решил ее заменить чем-нибудь родственным по духу. Он даже написал музыку, а тромбонист его оркестра Илья Фрадкин сочинил к ней стихи. Однако открыться в своем авторстве они не решились – боялись насмешек и недоверия к композиторско-поэтической самодеятельности. Решили выдать песню за народную. Утесов пошел к одному из тогдашних руководителей искусства и сказал, что получил письмо от старого матроса, который прислал слова и ноты песни, популярной среди моряков в начале века.

– Спойте, – попросил чиновник.

Леонид Осипович спел "Спустилась ночь над бурным Чёрным морем" – песню, ставшую вскоре достаточно популярной. А первый слушатель был глубоко тронут её проникновенными словами и мелодией. Он вздохнул:

– Скажите мне, товарищ Утёсов, ну, почему народ может сочинять такие замечательные песни, а композиторы и поэты не могут? Можно лишь посмеяться над философией этого «искусствоведа в штатском». На самом деле и композиторы, и поэты, и эстрадные драматурги всё прекрасно могли. Поэтому эстрадные программы Утёсова получались одна лучше другой. Да и как могло случится иначе, если за дело брались патентованные авторы, к тому же соскучившиеся по работе. Взять хотя бы М. Вольпина и Н. Эрдмана, у которых закончился срок ссылки. Вырвавшись на волю, они бурлили идеями, готовы были писать для любого артиста, режиссёра. Им нужно было напомнить о себе, утвердиться в профессии. Они сочиняли сценарий кинокомедии «Волга-Волга», а параллельно в соавторстве с д’Актилем написали сценарий спектакля-концерта джаз-оркестра под управлением Утёсова «Много шума из тишины». Если после ссылки Вольпин и Эрдман стали постоянными соавторами, то с Анатолием Адольфовичем д’Актилем была временная связь, в дальнейшем они с ним не сталкивались.

P. S. Их новый соавтор д’Актиль был весьма любопытным человеком, образованным – окончил читинскую гимназию, потом четырёхгодичный курс в нью-йоркском колледже, затем юридический факультет Томского и Санкт-Петербургского университетов. Он писал острые фельетоны, куплеты, шутливые стихи, пародии, песни, к самым известным из которых относятся легендарные символы советской эпохи «Марш конников Будённого» («Мы – красная кавалерия») и «Марш энтузиастов». Среди коллег он прославился тем, что всегда умудрялся получать авансы. У него даже было прозвище «Дедушка русского аванса». Иногда предоплата его труда принимала весьма неожиданные формы. Например, однажды Ленинградский театр миниатюр облюбовал себе помещение бывшей католической церкви. Д'Актиля попросили написать новую программу. Поскольку денег у театра было мало, Анатолий Адольфович согласился взять в качестве аванса церковный шкаф.

* * *