«Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе

Когда в 2004 году шейх Ясин был убит в результате израильского авианалета, во главе ХАМАС встал доктор Рантиси. Месяцем позже ракета настигла и его тоже: на сей раз ее выпустили с зависшего над Газой израильского вертолета, когда Рантиси со своими телохранителями пересекал его на своем белом седане марки «Субару». Израильские власти считали, что после смерти лидеров ХАМАС будет покончено и с ним самим, – и, как оказалось, фатально просчитались.

Во многих отношениях смерть шейха Ясина и доктора Рантиси только раззадорила ХАМАС: он провозгласил своих павших руководителей мучениками, и отнесение к ним этой идеи праведной кончины вдохновило молодежь на то, чтобы считать теракты смертников жертвенными актами. Кроме того, это заставило палестинское сообщество сплотиться на парламентских выборах в январе 2006-го: к удивлению обозревателей, во власть прорвалась образованная ХАМАС партия «Изменения и реформы», занявшая в законодательном собрании 74 места из 132. После этого ХАМАС сформировал правительство, а его лидер Исмаил Хания занял пост премьер-министра. Однако же президентом Палестинской автономии остался все же Махмуд Аббас из конкурентного им движения ФАТХ, который приложил все свои силы, чтобы умерить потенциально экстремистскую политику новых хамасовских властей. Склоки между ХАМАС и ФАТХ, равно как и международное отвержение нового хамасовского правительства и отказ множества лидеров ФАТХ с ними сотрудничать, привели в итоге к расколу хрупкой коалиции ХАМАС и ФАТХ. Спустя год после своего успеха на выборах хамасовское правительство было распущено Аббасом, который установил в Палестине временную администрацию. Планировалось, что это будет администрация «всей Палестины», то есть Западного берега и Газы, но в течение семи неспокойных лет контроль над этой последней удерживал ХАМАС. Хотя в 2014‐м Аббас и Палестинская администрация образовали новую коалицию, власть в секторе Газа фактически осталась в руках ХАМАС.

Некоторые палестинцы одобряли ХАМАС не потому, что всецело поддерживали его радикальную политическую деятельность и платформу, а поскольку считали, что ХАМАС не дает Аббасу и Палестинской администрации расслабиться и этим делает их организацию сильнее, чем она бы была без них. Как сказал мне один студент – сторонник ХАМАС в прибрежном кафе в Газе, «ХАМАС нам нужен», потому что светская Палестинская администрация «слишком легко позволяет выкручивать себе руки». Именно поэтому, по его мнению, ХАМАС необходим в качестве противовеса[198]

. Он полагал, что сила организации заключена в его религиозном фундаменте. В отличие от светских организаций, ХАМАС, по его словам, «не будет меняться со временем, ибо твердо придерживается своих религиозных принципов».

Рис. 13. Шейх Ахмед Ясин, основатель и духовный лидер ХАМАС, в Газе с автором. Фото: Марк Юргенсмейер

Обоснования насилия в современном исламе

Положенные в основу ХАМАС религиозные принципы не только сделали его убедительным и легитимным, но и дали ему величайшую в мире власть обосновывать использование силы. Однако же вопросы насилия раскрываются в исламе двусмысленно. Как и прочие религиозные традиции, вероучение ислама иногда дозволяет применять силу, но в качестве конечной духовной цели постулирует ненасилие и мир. В Коране есть предписание, очень напоминающее библейскую заповедь «не убий», – он повелевает верующим: «не убивайте душу, которую запретил Аллах (6:152)[199]. Само понятие ислам

близко слову салам, которое означает «мир» и, подобно родственному шалом на иврите, отсылает к идеалу социальной гармонии и духовного успокоения. Война и кровопролитие упоминаются в Коране куда реже, чем в Танахе (у христиан – Ветхий Завет), что выгодно отличает его от более жестоких библейских историй[200]

.

Поэтому, собственно, прежде чем выступить в защиту использования силы, активисты-мусульмане зачастую уверяли всех, сколь глубоко они преданы исламскому ненасилию. Как заявил в интервью шейх Омар Абдель Рахман вскоре после взрыва во Всемирном торговом центре 1993 года, мусульманин «никогда не призывает к насилию, а только к любви, прощению и терпимости». Однако же, добавил он, «если против нас проявляют агрессию и присваивают нашу землю, наш долг – призвать к возмездию обидчику и захватчику, дабы положить агрессии конец»[201]. В иных случаях использование силы обосновывается как исключение из правила: именно так прихожане мечети Эль-Салам обосновывали убийство рабби Кахане, заявляя, что противоречия Корану тут нет, поскольку он враг ислама[202]. Еще в третьих случаях доказывается, что использование силы вполне соответствует мусульманским принципам. Так, аятолла Хомейни в Иране заявлял, что в исламе «нет большей заповеди, чем заповедь жертвовать жизнью ради защиты и процветания ислама»[203].