«Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе

Поздним утром 28 февраля толпы постепенно начали скапливаться у ворот Общины Гулбарга. ВХП призвала город к массовой забастовке в знак протеста против «поджога» поезда в Годхре, так что ходившие там и сям люди, по большей части молодежь, слонялись без дела, но имели самые веские резоны примкнуть к нападениям якобы в целью «защитить» собратьев-индуистов. Будучи огороженной коммуной мусульман из среднего класса, вокруг которой располагались дома и лачуги бедных индусов, Община Гулбарга была превосходной целью. Толпы индуистов насчитывали, по разным оценкам, где-то от пяти до двадцати пяти тысяч человек; разгоряченная молодежь вооружилась камнями, дубинками, ножами, обрезками труб и банками керосина. В половину одиннадцатого утра люди вломились в ворота: они швыряли в мусульман кирпичи и булыжники, поливали дома горючим и поджигали, преследовали убегающих и зверски их били, иногда приканчивая мечами. Угар насилия становился все страшнее и гуще: женщин хватали, насиловали, а затем обливали керосином и сжигали заживо. Детей кромсали на части. «Мочите муслимов!» – орали индусские толпы; об этом сообщает один из очевидцев, который позже давал показания в ходе расследования Human Rights Watch[223]

.

В самом центре Общины Гулбарга был один дом, который изначально был в этом месиве тихой гаванью: имение Ахсана Джафри, члена Партии конгресса и открытого противника Моди и ВДП. Поскольку его считали большим человеком, многие мусульмане решили, что в его компании безопасней, и скопились на территории его двухэтажного дома. Основания же так полагать у них были: ранее тем же утром, незадолго до того, как толпа вломилась в Общину Гулбарга, к Джафри явился комиссар полиции Ахмадабада с заверениями, что он будет в полной безопасности и его защитят. Вскоре после его ухода разразилось насилие. В действительности полиция приступила к активным действиям уже сильно за полдень, спустя шесть часов после начала беспорядков. По словам очевидцев, находившиеся за стенами Общины Гулбарга полицейские просто пялились на толпы и не предпринимали ничего, чтобы их остановить.

Когда его дом был взят в окружение, Джафри лихорадочно пытался задействовать свои политические связи по телефону. Всего он сделал больше двухсот звонков, в том числе комиссару полиции, министру внутренних дел и самому главному министру Нарендре Моди, ответившему «весьма сухо»; он также отправил факс Соне Ганди, главе Партии конгресса в Нью-Дели[224]

. В 14:30 телефонный кабель обрезали, толпа вломилась в дверь. Джафри сдался, надеясь, что капитуляция спасет жизни прятавшихся у него восьмидесяти человек. Увы, это была трагическая ошибка: имение подожгли, и кто-то сгорел прямо там. Многим удалось бежать, но некоторых женщин тут же схватили, изнасиловали и тоже подожгли. Самого Джафри раздели, принудили дефилировать перед толпой и пытались заставить петь «Шри Рам Джей Рам», но тот отказался. Сначала ему отрубили пальцы, затем кисти рук и ступни. Затем, изувеченного, но еще живого, протащили по улице и бросили в импровизированный погребальный костер к другим горящим телам – в том числе женщинам, только что подвергшимся групповому изнасилованию[225]

. Толпа рассеялась только спустя два часа, когда полиция применила силовые меры воздействия, но к тому времени на территории имения были убиты и сам Джафри, и более семидесяти других невинных людей.

Похожим образом те же чудовищные события разворачивались и в близлежащем районе Народа Патийи, бывшем куда беднее Общины Гулбарга. Это были типичные рабочие окраины, и, в отличие от поселения Гулбарга, здесь жили не только мусульмане, но и мирно ужившиеся с ними индусы. Однако же толпы удивительным образом знали, какие дома – мусульманские: их предавали огню, а индусские жилища поблизости оставались нетронутыми. 28 февраля ближе к полудню более пятисот молодых головорезов из числа индусов приступили к десятичасовому бесчинству: они обчищали дома, швыряли камни, резали глотки, поливали керосином здания и людей, сжигая их заживо. Кое-где в толпе мелькали трезубцы Шивы; их также использовали для убийств. Официально число жертв составило девяносто семь человек; среди них было тридцать шесть женщин, тридцать пять детей и двадцать шесть мужчин. Как и в Общине Гулбарга, многие женщины были многократно изнасилованы, заколоты и сожжены живьем. В ряде случаев жертв загоняли в ямы и поджигали стоявшие там газовые баллоны, так что пламя поглощало их моментально. Все жертвы без исключения – мусульмане.