«Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе

Пик кризиса пришелся на 5 июня 1984-го, когда госпожа Ганди ввела армию в Золотой храм в ходе операции, получившей название «Голубая звезда». В ходе неряшливой военной операции, занявшей два полных дня, было убито порядка двух тысяч человек, в том числе невинных верующих. Воины Бхиндранвале дрались как львы, но были все до одного перебиты, как и он сам. Более же всего сикхскую общину шокировала не гибель их предводителя, а надругательство над их величайшей святыней. Даже умеренные сикхи по всему миру содрогались, глядя на то, как индийские солдаты топчутся на священной земле ботинками и обстреливают великолепные мраморные фасады храмового комплекса. Убийство Индиры Ганди 31 октября 1984 года зачастую считают местью за это кощунство. На следующий день разъяренные толпы в Дели и других городах перебили более двух тысяч сикхов – и организовывала эти погромы, по слухам, сама полиция[261].

Ключ к пониманию религиозной убедительности Бхиндранвале и смысла его политической деятельности дают его проповеди. В простецкой и броской манере он призывает слушателей хранить в эти трудные времена веру и воспроизводит распространенное опасение, что сикхи утратят свою идентичность и что их потопит волна индуистского возрождения или, хуже того, море секуляризма. Одна из популярнейших его тем – выживание сикхской общины, которую он называет каум, что может означать также национальность[262]

. Что касается Халистана – сикхского национального государства, – Бхиндранвале не ратовал «ни за, ни против него»[263], делая упор на сикхской концепции мири-пири, которая означает взаимосвязь духовной власти с временной[264]

. Проецируя образ вселенской войны добра и зла на сегодняшний день, он говорил, что нужно «бороться… за нашу веру, за сикхский народ, за угнетенных»[265], умоляя слушателей «подняться с колен» и примкнуть к вершителям праведности. «Гуру придаст вам сил», – уверял он[266].

Хотя и не говоря о насилии в открытую, Бхиндранвале часто намекал на возможные следствия из принципа мири-пири для этого несправедливого мира[267]

. Как и большинство религиозных традиций мира, утверждал он, сикхизм обычно приветствует ненасилие и воспрещает отнимать человеческую жизнь[268]. Он признавал, что «для сикха является немалым грехом носить оружие и убивать кого бы то ни было». Однако же вместе с тем Бхиндранвале заявлял, что в исключительных обстоятельствах насилие может быть оправданным и что «владеть оружием и не жаждать справедливости – величайший грех»[269]. В решающий момент он расхвалил своих молодых подопечных за захват самолета и заявил, что теперь индийские власти либо уступят ему по всем статьям, либо «не сносят голов»[270]

.

Один из уцелевших предводителей движения, Сохан Сингх, соглашался, что сикхизм допускает насилие – но исключительно в оборонительных целях. Имя этого человека ассоциируется с одним из важнейших координационных органов воинствующего сикхизма – «Духовным советом Сохана Сингха». На момент нашей беседы в предместьях Мохали неподалеку от Чандигарха ему было уже за восемьдесят[271]. Центральное место в сикхизме, красноречиво расписывал он, отведено любви, важнее любви для традиции ничего нет, а обращение в веру возможно лишь как следствие морального преображения. Однако он отметил, что если кто-нибудь пытается тебя убить, ты имеешь полное право попытаться убить в ответ, и что насилие со стороны сикхов в конце XX века было прежде всего реакцией на насилие со стороны государства. Воинствующие активисты, утверждал Сохан Сингх, никогда не убивали бесцельно, «не просто чтобы убить»[272]. Более того, он сказал, что угрозы наказания приводились с их стороны в исполнение лишь в том случае, если агрессоры упорствовали в своем оскорбительном, с точки зрения сикхов, поведении.

Напрашивается вопрос: откуда вообще воинствующие активисты черпают моральный авторитет, чтоб судить окружающих и в наказание причинять им боль. В замечательной серии интервью Синтии К. Махмуд с сикхскими активистами, которые она собрала и проанализировала в книге «Битва за веру и нацию», проблема морального авторитета будто бы совершенно их не заботит[273]. Для руководства общиной в сикхской традиции достаточно пяти человек; здесь нет ни священноначалия, ни упорядоченной иерархии. В 1986 году, вскоре после убийства Бхиндранвале, активисты создали собственный Духовный комитет – управляющий орган в составе пяти старейшин. Бхай Дханна Сингх, один из участников этого первого комитета, в разговоре с Махмуд заявил, что их задача – выступать от лица сикхов, а слово «сикх» означает «любого, кто слушается повелений гуру». Повеление же гуру, по словам Дханна Сингха, заключается в том, чтобы «выступать против несправедливости». Он также добавил, что сикхом не может быть «человек, идущий на поводу у репрессивного режима»[274].