«Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе

Фотографии подорванной американской мощи и гражданского порядка транслировались новостными СМИ по всему миру. Поскольку власти были убеждены, что ВТЦ стал мишенью из‐за статуса публичного символа, поздней в тот же день под усиленную охрану были срочно помещены федеральные монументы и памятники в Вашингтоне. Несмотря на гибель шести человек, репортеров больше всего интересовала атака на само здание. Спустя час после взрыва в Центре произошло нападение на кофейню в Каире – и сделали это, предположительно, те же люди, что были замешаны в инциденте с ВТЦ. Этот другой взрыв унес больше жизней, однако за пределами Каира обратил на себя практически ноль внимания. Сколько бы человек ни умерло, какая-то там кофейня – не Всемирный торговый центр. Башни были чем-то столь же американским, сколь и статуя Свободы или монумент Вашинтону, и нанося им урон, активисты как бы клеймили наглядный символ Америки как таковой.

Это же верно и в отношении федерального здания имени Альфреда Марра в Оклахома-Сити, которое взорвали Тимоти Маквей и Терри Николс. В этом случае погибших было намного больше, чем во время подрыва ВТЦ в 1993‐м, и невероятная волна общественного сочувствия жертвам оставила в тени беспокойство по поводу поврежденного здания. Во многом, однако же, эти случаи были схожи: Маквей и Николс использовали почти такую же смесь удобрения – нитрата аммония – и дизельного топлива, равно как и мимикрировали под организаторов теракта в ВТЦ, используя грузовик, взятый напрокат в «Райдере». Подобно Махмуду Абухалиме и его коллегам, эти самопровозглашенные воины вели квазирелигиозную войну с американским правительством и выбрали здание, которое символизировало в их глазах деспотическую мощь властей.

Здание имени Альфреда Марра, безусловно, выделялось среди прочих строений делового квартала Оклахома-Сити и служило региональным штабом целому ряду агентств, связанных с федеральным правительством. Подавляющее большинство из них относились к «позитивной» стороне правительственных дел вроде общественного благополучия и защиты. Однако там находился и местный офис федерального Бюро алкоголя, табака и огнестрельного оружия (АТО), чьих агентов в свое время отправили в Уэйко, штат Техас, для проверки нарушений «Ветви Давидовой» по части огнестрельного оружия, что привело к противостоянию и в конечном счете – к штурму их поместья. Поэтому наряду с региональной штаб-квартирой ФБР (которая была в том же городе чуть поодаль от здания имени Альфреда Марра) офис АТО в Оклахома-Сити нередко становился объектом словесных нападок протестующих из праворадикальных ополчений. На улице перед федеральным зданием регулярно проводились антиправительственные демонстрации с обоих концов политического спектра: «слева» агитировали против войны, «справа» – за свободное ношение огнестрельного оружия.

В общем, если бы требовалось указать на какое-то одно здание, которое бы символизировало присутствие федеральных властей в средней полосе Америки, это было бы именно здание имени Альфреда Марра в Оклахома-Сити. Когда осела пыль и затих чудовищный рев потрясающей силы взрыва, раздавшийся утром в среду 19 апреля 1995 года, весь фасад здания был снесен подчистую, 168 человек погибло и более пятисот было ранено. Среди убитых и раненых было много детей из местного детского сада, однако из сотрудников АТО – всего четверо раненых и ни одного убитого. Мишенью атаки очевидным образом оказались не столько правительственные агенты или даже сами агентства вроде АТО, сколько само это здание и повседневный штат государственных служащих.

Целью атаки стал символ обычной правительственной деятельности. По сценарию террористов, жизни работников и само здание должны были стать частью спектакля: вместе они очерчивали сцену для исполнения драмы. Если бы взрыв прогремел ночью, когда здание стояло пустым, то не причинил бы государственной деятельности такого ущерба, а общество в целом не ощутило бы такой острой боли. Если бы служащих просто изрешетили из пулемета на выходе, оставив саму постройку нетронутой, символизм атаки на обычную правительственную деятельность был бы неполным. Мишени наподобие Всемирного торгового центра или федерального здания в Оклахома-Сити были эффектными образами экономической и политической власти – устойчивой и, казалось бы, нерушимой. Однако и они уязвимы – что охотно показали всем террористы вроде Мохаммеда Атты, Махмуда Абухалимы и Тимоти Маквея.