В борьбе за трон

Но стоявший возле него Сэррей расслышал слова молодой девушки.

Мария Сейтон подняла свой взор, и густая краска залила ее лицо. Это смущение еще более слов убедило Роберта, что любимая им девушка назначила другому свидание.

Холодная дрожь пронизала его тело. Он слышал о разнузданной жизни парижского двора и потому допускал возможность подобного свидания. Итак, та женщина, чей образ он носил в своей душе как святыню, оказывается развратной девушкой! Дикое бешенство охватило Сэррея при этой мысли. Понятно, подобной особе была смешна почтительная, робкая любовь мечтательного юноши! Для того чтобы пользоваться ее расположением, необходимо было быть дерзким, нахальным.

«О, она должна мне ответить за свое поведение! – подумал Роберт. – Но прежде, чем я покажу ей полное презрение, я обличу ее».

– Позвольте мне, прекрасная леди, – произнес он вслух, – напомнить вам старого врага из Инч-Магома, надеюсь, что вид его не вызовет новой вспышки гнева в вашем сердце.

В тоне его голоса слышалась насмешка, которой Мария Сейтон никак не ожидала, тем более что, прощаясь с ним в Дэмбертоне, она прекрасно чувствовала, что юноша любит ее. Она подняла свой взор на Роберта, но сейчас же смущенно опустила его, так как прочла во взоре графа Сэррея не нежную любовь, а лишь пылкое, страстное желание.

– Я никогда не сердилась на вас, – робко возразила она, не решаясь взглянуть на Роберта, – вам лучше, чем кому бы то ни было, должно быть известно, что я, как преданная слуга королевы Марии Стюарт, могу чувствовать к вам лишь величайшую благодарность.

– Да, если вы скажете, что благодарны мне за то, что отчасти по моей милости переменили Инч-Магом на Париж, то я, пожалуй, поверю вам, – насмешливо заметил граф Сэррей. – Еще бы!.. Там томился любовью к вам робкий, мечтательный паж, здесь же вы окружены блеском придворной роскошной жизни, все ухаживают за вами, восхищаются вашей красотой, и вам, конечно, чрезвычайно трудно остановить свой выбор на ком-нибудь из целой сотни влюбленных и подарить избранника своей милостью.

– Если бы это было так, лорд Говард, – возразила Мария Сейтон, – то, право, моя участь была бы мало завидна. Нисколько не интересно видеть ухаживания многих, истинной же любви так мало, что не на ком остановить свой выбор. К счастью, я не нахожусь в таких условиях.

– Следовательно, это не так, и у вас уже имеется избранник? – резко спросил Роберт.

– Я не понимаю ни вашего тона, ни вашего вопроса, лорд Говард! Ваша дерзость настолько изменила вас, что я колеблюсь, признать ли в вас старого знакомого.

– Может быть, я только выиграю от этого, прекрасная леди, – возразил Сэррей, – все новое имеет особенную прелесть для вас. Если бы я мог превратиться во француза…

– Вы хотите оскорбить меня, лорд Говард? – прервала его Мария, и ее голос задрожал от волнения. – Или, может быть, вы услышали то, что я сказала графу Монтгомери? – прибавила она в глубоком смущении.

– Ах, вы еще не забыли моего порока – подслушивания? – горько рассмеялся Роберт. – Но ведь здесь я не ваш страж.

– Вы знаете, лорд Говард, что я простила бы старому другу, которому когда-то доверчиво протянула руки, самый неуместный вопрос, – сказала Мария Сейтон, – но ваш тон оскорбителен, недостоин порядочного человека, и я очень жалею, что представила вас сегодня королеве.

– Я все равно нашел бы вас, леди Сейтон, – возразил Роберт. – Вы считаете недостойным, что человек, любивший вас, испытывает горькое чувство, видя, что его любовь осмеяна; ведь к этой любви примешивались уважение и почтительность. Я перенес бы равнодушие и даже презрение к своему чувству, – горячо прибавил он, не замечая в своем волнении, что Мария побледнела и задрожала, – но насмешки я не прощу и требую удовлетворения!.. Я…

– Довольно! – прервала его Мария. – Мой брат даст вам это удовлетворение, сэр Говард.

Роберт вздрогнул от этого тона; в нем слышалась не злоба испорченной девушки, а негодование гордой души.

– Ваш брат? – пробормотал он и вдруг вспомнил о раненом шотландце. Теперь ему стало ясно, кого напоминали ему глаза молодого человека. – Ваш брат? – повторил он. – Скажите, ради бога, разве у вас есть брат в Париже? Может быть, он состоит членом шотландской депутации?

То волнение, с которым делал свои быстрые вопросы граф Сэррей, поразило Марию Сейтон. Она вспомнила, что не видела Джорджа за обедом, и тревога охватила ее сердце.

– Что знаете вы о моем брате? – испуганно спросила она. – С ним случилось какое-нибудь несчастье?

– Может быть, ваше желание уже исполнилось, леди Сейтон. Один из членов шотландской депутации вызвал меня сегодня на дуэль; мы дрались…

– И он убит? – воскликнула Мария. – Вы убили моего брата?

– Нет, леди, я только не позволил ему убить себя, – ответил Роберт, – затем я подарил ему жизнь, потому что он невольно напомнил мне кого-то. Теперь я знаю – кого.

– Где он? Говорите правду, сэр Говард! – проговорила Мария. – Иначе я обращусь за помощью к королю.