В другой раз повезет!

– Да, – вздохнула Нина. – Жаль, что я в свое время успела вылезти из клетки с шакалами…Так вот, я сказала работнику, кто мой дед, и меня мгновенно пропустили к больному другу. Местный ветеринар убеждал, что мой пеликан поправится. Ну то есть на воле он уже не выживет… впрочем, его бы и так не выпустили… О, смотри – Кашемирчик! Что-то принес!

Нина вскочила, подбежала ко мне, отобрала пакет и заглянула внутрь.

– Нечто завернутое в вощеную бумагу. Неужели сэндвичи?

– Именно, – ответил я. – Когда поплаваешь, зверски хочется есть – помню с детства.

Нина кинулась мне на шею и опять поцеловала (на этот раз в щеку).

– И красив, и умен! Кого же он осчастливит?

С водой и сэндвичами она побежала обратно к Эмили.

– Смотри, что наш мужчина добыл!

Обе склонились над пакетом и принялись раскладывать еду. Эмили была рада мне не меньше, чем Нина – сэндвичам.

– О! – воскликнула она. – Вам безумно идут мои крылья!

Она отложила в сторонку сэндвич с салями и сыром, который я, в общем-то, купил для себя, и обеими руками пожала мою ладонь.

– Твои крылья? – переспросила Нина. – В смысле, крылья, которые ты украла в университете?

Попутно она извлекла сэндвич с яйцом, поморщилась и поменяла его на салями с сыром.

– Почему бы им не полетать еще немного перед возвращением домой? – спросил я.

Без ремня джинсы сползали, и приходилось их подтягивать.

– Меня пригласили на вечеринку пеликаны. В приглашении говорилось: фрак с белым галстуком или крылья. Поскольку фрака нет…

– Великолепно! Лучше, чем фрак! – сказала Эмили.

– Вот уж не знаю… – сказала Нина. – Во фраке и орангутанг похож на принца Уэльского. Я один раз даже перепутала! В нашем зоопарке давали праздничный ужин по случаю открытия дома приматов. Принца Уэльского посадили за почетный стол, а рядом – орангутанга в смокинге. Мы сидели по соседству – я сама видела.

– Орангутанг в смокинге рядом с принцем Уэльским? – переспросила Эмили. – Ты ведь врешь, Нина?

– Это не вранье, а художественный вымысел, – сказала Нина. – На самом деле орангутанг сидел подле мэра города Киль. Мэр не такой щеголь, как принц. Посолидней. Ты будешь еще сэндвич, Эмили?

Нина покончила с салями и перешла к последнему свертку.

– А с чем эти? – Развернула бумагу и сама себе ответила: – С яйцом.

– Нет, спасибо, – ответила Эмили. – Не люблю яйца.

– Я тоже, – сказала Нина. – Ну да ладно.

И начала-таки медленно жевать сэндвич, глядя на парочку пеликанов, которые кружили над нами.

– Посмотри, какие они величественные в полете, – заметила Нина. – А на земле достоинство испаряется. Ковыляют, как старые пьяницы.

– Да, говорят, они пьют, не просыхая!

Эмили запрокинула голову и издала булькающий звук. Потом рассмеялась (при резком голосе смех у нее был на удивление мелодичным), тоже взяла яичный бутерброд, откусила, пожевала, потом сняла верхний кусок хлеба. Я собирался было сказать, что третий сэндвич предназначался мне, однако Эмили продолжила:

– Хотя я такая голодная, что съела бы лошадь! Не говори, пожалуйста, Пельменю!

– А крылья мы возвращать не будем, – сказала Нина. – Зачем им эти костюмы? Они все равно скоро накупят новых!

– Откуда ты знаешь? – спросила Эмили.

Рядом с простыней опустилась чайка и стала коситься на еду.

– Я отправила им чек – вот откуда! И приложила записку: «Возможно, вы недосчитаетесь пары костюмов. Купите новые!» И подписалась: «Тайный друг».

Эмили отогнала чайку.

– Они увидят твое имя на чеке и догадаются, кто их тайный друг.

– Чек на весьма круглую сумму. Думаю, меня простят.

Чайка снова приземлилась – на этот раз ближе. Эмили кинула ей недоеденный сэндвич.

– Иди отсюда! – сказала она. – Как не стыдно клянчить!

Чайка крепко зажала в клюве корочку и улетела.

Я встал и отошел к воде. Уж не знаю, сколько я там простоял, глядя на остров в форме пирамиды. Я все думал о том, как Эмили с Ниной съели мой сэндвич. Они словно дети малые – только о себе и думают! Хотя этим грешило большинство наших постоялиц – я не раз убеждался. Злиться бессмысленно. Они скоро уедут восвояси. Я к тому времени уже научился не выказывать раздражения, пока очередная раздражительница не упакует чемоданы и не отчалит.

Мне почти удалось успокоиться, когда Нина с Эмили ко мне подошли. Обе в полотенцах, взлохмаченные, они аккуратно несли бумажные кораблики.

– Смотрите, Вард, что Нина сделала! – сказала Эмили. – Кораблики! Из оберточной бумаги!

Они присели и спустили на воду три шхуны.

– Воск не пропускает воду! – заявила Нина. – Ну, по крайней мере, задерживает. Это мама меня научила. Мы с ней летом отдыхали на озере Лилано и часто устраивали пикники. Я проглатывала бутерброды одним махом, лишь бы поскорей пойти пускать кораблики, даже икала потом. Я вообще не хотела бутерброд, а мама настаивала, чтобы я сначала все съела.

– Я думала, ты не особенно ладишь с мамой, – сказала Эмили.

Нина пожала плечами:

– В детстве мы были неразлейвода.