В другой раз повезет!

– Ох, да! Конечно! – сказала она и, стянув кольцо, вложила в мою ладонь. Мы оба смотрели на него какое-то время, а потом Эмили сжала мои пальцы.

– Оно принадлежало вашему отцу, – промолвила она. Потом, дотронувшись до колечка на мизинце, добавила: – А это мамино?

Я кивнул и попросил:

– Пожалуйста, никому не говорите!

Мне казалось – они еще живы, если я не произнес новость об их кончине вслух.

– Мне ужасно жаль, Вард! А есть у вас братья, сестры?

Я покачал головой:

– Никого. Один на белом свете.

– А дядя? – спросила она.

А что же дядя? Дэниэль Хорн, брат моей матери. Любитель похлопать меня по спине и рассказать, до чего мы с ним похожи. Два сапога пара. Родственные души. Близнецы-братья. Даже думать противно!

Видите ли, мой отец совершил роковую ошибку и доверил шурину, недавнему выпускнику колледжа, бухгалтерию одной из хлопковых компаний. Раньше учет вела мисс Пэм, а она была его лучшим бухгалтером – так они и познакомились. Вот мой бедный наивный отец и подумал, что Дэниэль будет не хуже сестры. Бессовестный дядюшка стал подворовывать с доходов и вести двойную бухгалтерию, чтобы скрыть недостачу. В хлебные времена его махинации вряд ли угробили бы бизнес, однако пришел кризис и ускорил дело. По закону дядю следовало бы посадить за растрату, но мисс Пэм отказалась обращаться в суд. Говард-старший сказал, что сам виноват – надо было быть бдительней, а мисс Пэм совсем себя заказнила. Я всегда был уверен – именно предательство брата свело ее в могилу раньше времени.

Если бы мама была жива, сейчас ей было бы почти сто лет… Она умерла в возрасте чуть за пятьдесят. Прилегла отдохнуть и больше не встала. Инсульт? Инфаркт? Меня там не было, я никогда не узнаю точно, что произошло. А для отца ее смерть оказалась последней каплей. Сначала бизнес, потом дом, который он строил для мисс Пэм, потом сама мисс Пэм. Он обезумел от потерь и решил избавить мир от своего присутствия. Неважно, как именно он с собой покончил. Важно – что он это сделал. Может, не покончил бы, будь я рядом. Кто знает…

Надо отдать Дэниэлю должное. Он регулярно мне писал – и на стройку, и на ранчо. Понятия не имею о чем – я все его письма рвал, за исключением последнего.

Первая строчка вышла удачной: «Вард, твои родители скончались». Такое не пропустишь. Потом следовали некоторые подробности, а затем в письме говорилось следующее:

«Мои неоднократные попытки связаться с тобой не увенчались успехом, поэтому я был вынужден распродать остаток имущества твоих родителей, чтобы оплатить похороны. Увы, покрыть расходы не удалось. Мне пришлось вести долгие переговоры со старым мистером Шефером, владельцем похоронной службы, и он согласился дать кредит на часть суммы. Я уверил его, что ты все вернешь. Пришлось постараться! Я поехал в Мемфис и попытался сбыть кольца в ломбард вместе с остальными пожитками, однако они не окупили бы и ланча в привокзальной забегаловке. Мне сказали – обручальные никто не покупает из суеверия, чтобы не омрачать союз чужими воспоминаниями, вот с бриллиантами другое дело, их переставляют. Так что кольца прилагаю к письму.

Сейчас направляюсь в Новый Орлеан искать работу в хлопковом деле. Пожелай мне удачи! Надеюсь, приедешь навестить, когда устроюсь! Ты мой единственный родственник, а я – насколько понимаю – твой.

Любящий дядя, Дэниэль Хорн».

У мисс Пэм было еще одно колечко – с помолвки. Я долго гадал, как сложилась его судьба. Долгие годы заглядывал в витрины ломбардов. Хотя бриллиант я вряд ли узнал бы, даже если бы увидел. Дядя прав – его камень наверняка переставили. И все же витрины я всегда внимательно осматривал.

Глава семнадцатая

Поразительно, как быстро люди позабыли о Рино с его бракоразводными делами! За год до того лета, о котором я вам рассказываю, про Рино даже писали в журнале «Лайф»! Ну да, сейчас развод уже дело привычное… И журнал «Лайф» давно не выпускают.

Рад видеть вас снова! Я боялся, что вконец вас заболтал в прошлый раз и вы больше не придете… А мне так приятно поговорить о прошлом! В моем возрасте события пятидесятилетней давности кажутся более реальными, чем вчерашний день. И еще я слишком долго хранил историю в тайне. А теперь плотину прорвало – спасайся, кто может. Скажите, если начнете тонуть.

Секундочку! Выключу телевизор. Я по старинке – кнопкой. Чертов пульт постоянно теряется, какой в нем вообще толк? Совершенно верно – шел «Тонкий человек». Да, хороший фильм. Знаете, в шестидесятые, когда появился Кеннеди, его жена Джеки показалась мне поразительно похожей на Эмили. Хотя Мирна Лой даже больше ее напоминает. Джеки слишком серьезная, и потом, ее тихий голос уничтожает всякое сходство. У Мирны голос, конечно, тоже не тот, но она хотя бы веселая. Легкая, понимаете?