В Японию периода реставрации Мэйдзи: воспоминания о моей двухлетней государственной службе в Японии

Еще дорогою, в Сингапуре, из английских газет и из слухов я успел узнать, что попаду в Японии в очень затруднительное положение -плод отчасти моего собственного легкомыслия, отчасти же совершенно неожиданных политических случайностей и усложнений. Меня тянуло поскорее в Эдо, чтобы основательно узнать, насколько плохо моё положение и какая представляется возможность выпутаться из него. До сих пор мне было достоверно известно только то, что с возвращением кругосветного посольства в Японии вспыхнула революция.

Ивакура подвергся нападению наёмных убийц

На номинального главу посольства Ивакуру было совершено ночное нападение. Израненный несколькими ударами клинка, он успел однако же выскользнуть из своей кареты и скрыться во рву, у стены эдосского замка. Ползком, едва живой, добрался он до первой гауптвахты. Теперь он лежал при смерти, ни с кем не видясь и не вмешиваясь ни в какие дела *. Политические убийства в Японии с давних пор были возведены в систему, но обыкновенно нападающие в таких случаях или распарывают себе животы на месте покушения, оставив объяснительную записку, или же отдаются в руки властей. На этот раз не было сделано ничего подобного -- убийцы оставались неоткрытыми, и в публике, и в газетах ходили самые нелепые и невероятные слухи на этот счет.

*) 1873 год известен в Японии как год «перемены в политике». Он ознаменовался рядом политических осложнений, но называть эти осложнения «революцией» было бы неправильно.

Реакционер Симадзу Сабуро принимает должность министра

Председателем государственного совета (садайзин)³⁰ был назначен регент Сацумского княжества Симадзу Сабуро³¹, прославившийся на весь свет тем, что по его приказанию был убит молодой англичанин Ричардсон³²

, осмелившийся верхом, между Эдо и Йокогама, загородить дорогу грозному японскому магнату. Симадзу, смело приняв на себя вину, отказался, тем не менее, дать британскому посланнику и родственникам убитого какое бы то ни было удовлетворение и вел на свой счёт войну с Англией. Англичане захватили принадлежавшие сацумскому князю (т.е. ими же проданные ему) пароходы и разгромили его столицу город Кагосима. Симадзу был вынужден капитулировать, но и тут отказался наотрез выдать англичанам своих самураев, убивших Ричардсона. «Они исполняли мой приказ, а потому и не заслуживают наказания», - отвечал он английскому адмиралу. «Впрочем, я тогда же и приказал им бежать, и теперь не знаю сам, где они скрываются. Я мог бы вместо них выдать вам каких-нибудь негодяев из Кагосимской тюрьмы, но я не унижусь до такой лжи. Виноват во всем я один! Я же побежден, делайте со мною, что хотите!». Центральное правительство приняло на себя обязательство выплатить английскому правительству огромную контрибуцию,

которою было обложено Сацумское княжество. На все требования наказать Симадзу правительство отвечало, что оно не может сделать этого, так как по существующим в стране законам он был прав. Но в виде смягчения было прибавлено, что законы эти, очевидно не отвечающие духу нового времени, будут немедленно упразднены. И действительно, в 1873 году феодальные князья были окончательно медиатизированы³³ и лишены всякой власти в своих владениях. Сами княжества их были поделены на департаменты по французскому образцу, и по всей империи были разосланы губернаторы (кэнрэй),

подведомственные министерству внутренних дел и государственному совету. Теперь назначение этого самого Симадзу главою правительства имело, действительно, вид вопиющего бегства вспять с преобразовательного пути, или, по крайней мере, открытого вызова европейским правительствам. Симадзу славился как ненавистник Европы, христианства и новых порядков. Принимая должность садайдзина, он не только упорно отказывался наряжаться в новый мундир, ставший обязательным для чиновников и сановников, но он даже в зале государственного совета появлялся не иначе, как несомый в классическом норимоно, на плечах дюжины самураев с обнаженными коленями и с двумя мечами за поясом, и усаживался на циновках на полу, подле своего председательского кресла.

Мятеж в Сага и жестокая расправа

Во время нашего плавания в Сага, главном городе Хадзинского княжества, вспыхнуло вооруженное восстание, которое вскоре было подавлено войсками. Эдосское правительство проявило при этом случае крайнюю жестокость, не предвещавшую ничего хорошего и произведшую по всей стране очень невыгодное впечатление. Не только главные, но и некоторые из второстепенных вождей восстания, в том числе несколько юношей, только что возвратившихся из школ Америки и Европы, были казнены. Мертвые их головы были сфотографированы в большом формате и выставлены у позорных столбов во всех губернских городах.