В лесу

– Кирнан считает, что убийца обеспечил себе фальшивое алиби, поэтому не оказался среди тех, на кого могло пасть подозрение, а Мак-Кейб полагал, что убийца уже давно свалил. По его версии дети играли у реки, дошли до того места, где лес заканчивается, это довольно далеко, но прежде они такое не раз проделывали. Вдоль реки там идет узкая проселочная дорога. Мак-Кейб думал, что злоумышленник проезжал мимо, заметил детей и попытался затащить или заманить их в машину. Адам вырвался и убежал в лес, а остальных двух убийца увез. Мак-Кейб связывался и с Интерполом, и с британской полицией, однако ничего путного ему не сообщили.

– Получается, что Кирнан и Мак-Кейб, – сказал я, – не сомневались, что дети мертвы.

– Мак-Кейб, похоже, сомневался. Он допускал, что их просто похитили – возможно, псих, а возможно, человек, не способный иметь детей, или… Поначалу-то они думали, что дети просто сбежали, но когда тебе двенадцать и денег у тебя нет… Их бы через несколько дней нашли.

– Но Кэти не заезжий гастролер убил, – сказал Сэм. – Убийца договорился с ней о встрече, где-то целый день прятал тело…

– Вообще-то, – начал я и сам удивился, какой у меня спокойный, невозмутимый голос, – вряд ли в том старом деле детей увезли на машине. Насколько я помню материалы, мальчика обули, когда кровь на кроссовках уже начала сворачиваться. Иначе говоря, убийца какое-то время провел вместе с детьми где-то неподалеку и лишь потом скрылся. По-моему, это местный.

– Нокнари – поселок маленький, – заметил Сэм, – каковы шансы, что там живут сразу два детоубийцы?

Пристроив тарелку на коленях, Кэсси закинула руки за голову и принялась разминать затекшие мышцы. Под глазами у нее залегли тени. До меня вдруг дошло, что беседа с Кирнаном далась ей нелегко и что рассказывает она так неохотно, не только чтобы поберечь мои нервы. Я заметил, как напряжены у нее уголки губ, – верный признак, что Кэсси чего-то недоговаривает. Что же Кирнан сказал ей такого, что она не желает рассказывать?

– Вы знаете, что они даже все деревья осмотрели? – спросила она. – Через несколько недель после исчезновения какой-то умник вспомнил очень давнее дело, когда ребенок залез на дерево и провалился в дупло. Его тело нашли лишь спустя сорок лет. Кирнан и Мак-Кейб велели помощникам каждое дерево проверить, в каждое дупло фонариком посветить…

Она умолкла. Мы тоже молчали. Сэм с размеренной, неторопливой невозмутимостью дожевал бутерброд, после чего отставил тарелку и довольно вздохнул. Наконец Кэсси заерзала и протянула руку, и я положил ей на ладонь пачку сигарет.

– Кирнану до сих пор это все снится, – тихо проговорила она, доставая сигарету. – Правда, он сказал, что после того, как вышел на пенсию, пореже, раз в несколько месяцев. Ему снится, будто он бродит по лесу и ищет детей, зовет их по именам, а тут кто-то выскакивает из кустов и набрасывается на него. Он знает, что это тот, кто похитил детей, видит его лицо “так же отчетливо, как вот сейчас вас вижу”, но когда просыпается, ничего не может вспомнить.

В камине громко затрещало полено. Краем глаза я заметил какое-то движение и резко обернулся. Я не сомневался, что из камина в комнату что-то вылетело, маленькое, черное, с когтями – может, в дымоход угодил птенец? Но там ничего не было. Повернувшись назад, я перехватил взгляд Сэма, его серые глаза смотрели на меня со спокойным сочувствием, однако Сэм ничего не сказал, лишь улыбнулся и подлил мне вина.

* * *

Засыпал я, даже падая от усталости, с трудом. Как я уже говорил, для меня это обычное дело, и все же в те дни бессонница была иная. Я словно блуждал в сумерках меж сном и явью, неспособный выбраться на какую-то одну сторону. Рядом звучали громкие голоса: “Осторожней!”, “Не слышу! Что-что?” В полусне-полуяви мне мерещилось, как по комнате скользят взломщики, перебирают мои бумаги, роются в шкафу. Я сознавал, что они мне привиделись, и тем не менее захлебывался от страха и никак не мог стряхнуть наваждение. Однажды, очнувшись, я обнаружил, что стою, прижавшись к стене возле двери, и пытаюсь лихорадочно нашарить выключатель, а ноги у меня подкашиваются в самом буквальном смысле. Голова кружилась, откуда-то послышался сдавленный стон, и до меня еще не скоро дошло, что это мои собственные стоны. Я включил верхний свет, настольную лампу, доковылял до кровати и лежал без сна, пока не зазвонил будильник.