В плену бессмертия

– Необходимо позаботиться о наших раненых. – Паскуль вышел вперед, и голос его звучал немного хрипловато. – Шорг, Каррот, леди Натау – постарайтесь отыскать выживших. Назир и Архон – вы последуете за Проклятым. Если отыщете его тело – хорошо, а если он все же жив, то ни в коем случае не вступайте с ним в схватку. Сейчас главное – не дать ему скрыться. Не бойтесь: из-за черного облака магический фон сейчас застлан туманом, и враг вряд ли сможет вас заметить.

– Да кто тут боится!.. – фыркнул Назир; почему-то ему совершенно не хотелось спорить. В сложных ситуациях людям свойственно слушать тех, кто готов взять на себя ответственность. – Но с тебя потом – новые сапоги и одеколон нам обоим.

Паскуль тем временем продолжал сохранять на лице пугающую серьезность. Даже ему самому показалось, что следующие его слова прозвучали приговором:

– Я и остальные сейчас же отправимся к площади Эркалота и окажем посильную помощь нашим братьям по вере. Не знаю, что там произошло, но именно к этому Господь и готовил нас все эти годы. И если нам придется сегодня отправиться к нему, да будет так.

Дети Света, стоявшие полукругом меж руин, возражать не стали. Они были готовы умереть.

Вместе с группой послушников Макс спустился на нижний ярус собора, а именно в молельный зал, столь огромный, что в нем без труда поместилось бы футбольное поле. Ровные ряды скамеек тянулись бесконечно долго и, вероятно, могли уместить тысячи прихожан. В самом конце виднелся монумент, изображающий Эркалота. В отличие от того же Иисуса, этот бог кротким не казался: в руке меч, на груди доспех, а если вглядеться в суровое лицо, то сразу же становилось ясно, что пощады еретикам и отступникам не будет. У подножия статуи толпились священнослужители, усердно молясь вслух, но каменное божество оставалось безучастным к их святым песнопениям.

Другая группа людей держала массивную дверь, словно при осаде. Сначала Макс удивился, но потом до него донеслись гулкие удары и царапанье чем-то по дереву. Кто-то с той стороны явно желал проникнуть внутрь, но не знал как. Панические крики с улицы почти стихли. Либо все успокоились, либо успокаиваться было уже некому. Подобная мысль заставила Панина содрогнуться, и он опасливо присел на краешек скамейки, не зная, как ему быть. Благодаря памяти Кейт он неплохо ориентировался в городе и знал несколько лазеек, которыми можно было покинуть Арсдан, но неожиданно замолчавшая площадь…

Тишина нервировала. Как, впрочем, и жуткие завывания, царапанье в дверь и редкие вопли, которые принадлежать человеку никак не могли.

– Чего прохлаждаешься?! – К Аксиру подлетел один из священников и с силой рванул его за рясу у шеи. – Не видишь разве, что небеса разверзлись?! Это кара Его! А я предупреждал! Всех предупреждал…

Глаза священника полнились безумием, и Макс недолго думая с силой оттолкнул слугу Эркалота. Тот упал, но на это никто не обратил внимания. Все были заняты своим делом: либо молитвами, либо сдерживанием двери.

– Эй, – обратился Макс к священнику чуть погодя, подавая ему руку, чтобы помочь подняться с пола. – Я… извини.

– Что толку мне от твоих слов? Не видишь разве: небеса разверзлись!..

– Да-да, я слышал. Кара Господня, и все такое. Лучше подскажи, как отсюда можно выбраться.

– Из собора? – ужаснулся падре. – Теперь это самое безопасное место во всем Арсдане! Ни одна нечистая сила не сунется сюда…

«Сомнительно», – подумалось Максиму, и он вспомнил, с какой легкостью пронес в эти стены Черную книгу. Эркалота это не возмутило. Но все же не оставил свои попытки расспросить священника. Молодому человеку почему-то казалось, что теперь уж точно местная инквизиция его сожжет, если он не уберется до того момента, как хаос уляжется, и следовало отыскать наилучший способ для отступления. Если бы только получилось добраться к портовым переулкам…

– Так как отсюда можно выбраться? – спросил Аксир, беспокойно поглядывая на выбитое витражное окно высоко наверху.

Падре долгое время не отвечал, стоя на коленях и обратив лицо к скульптуре Эркалота. Он молился с закрытыми глазами так отчаянно, что становилось понятно: еще немного – и сердце у него встанет. Причем больше боялся он не Тьмы, спустившейся на город, а мысли, что Господь отвернулся от своих слуг, лишил их защиты.

Аксир подавил в себе раздражение и повторил свой вопрос. Мужчина в рясе очнулся и посмотрел на молодого человека так, словно впервые увидел, а затем буркнул:

– Древние катакомбы связаны с городской клоакой. Но в них ходу нет. Запечатаны вот уже семьдесят лет. Раньше там хоронили выдающихся слуг Господних, но…

– Угу, я знаю, – соврал Макс, мысленно считая минуты, которых у него и так было немного. – С помощью этих катакомб можно выйти наружу?

– Н-наверное… – пробормотал священник, а потом глаза его сузились: – А кто ты вообще такой? Из какого прихода? Твое лицо мне незнако…