В тени королевы

Я смотрю на доску, потом обмениваюсь с ним улыбкой. Меня уже ничем не спасешь: пока я зевала, он загнал моего короля в ловушку.

– Вы победили, Киз. Простите, я сейчас не лучший противник.

– Может, сыграем в примеро? – предлагает Пегги.

– Я с вами, – говорит Уолтер и откладывает лютню. – Кстати, вы слышали, как Арундел проиграл в примеро королеве почти сотню гиней?

– Слышал, – отвечает Киз. – Даже видел, как он в гневе выбежал из дворца и пнул мостик для посадки на лошадь так, что проделал в нем дыру.

– Он не единственный, кто проигрался королеве в пух и прах, – со смехом замечает Пегги. – Мы, фрейлины, знаем, с ней в карты лучше не садиться. Она страшно злится, когда проигрывает, поэтому все стараются ей поддаваться – и разоряются.

– А потом, должно быть, на коленях выпрашивают у нее очередное имение, чтобы расплатиться с долгами! – подхватывает Уолтер.

Тут смеюсь даже я. Все они так стараются меня подбодрить!

Мы садимся вокруг стола; Киз тасует и раздает карты с ловкостью жонглера, удивительной при его огромных ручищах. Теплый взгляд его скользит по гостям, ненадолго задерживается на каждом из нас – и я отвечаю взором, полным благодарности за то, что он так свободно принимает нас у себя. Скоро вернется двор, большую часть дня нам придется проводить в покоях королевы, и это тихое убежище будет мне еще более необходимо, чем сейчас.

Играем мы быстро и молча, только объявляем свои карты или ставки. В конце концов признаем победительницей Пегги, собравшую целую гору монеток, а потом собираемся расходиться: у нас много дел, нужно подготовить дворец к приезду королевы. Однако когда все уходят, Киз просит меня остаться – хочет кое о чем со мной поговорить.

– Наедине, – добавляет он.

Так что я сообщаю остальным, что их догоню. Девице не совсем прилично оставаться наедине с мужчиной, но в моем случае это не важно: никому и в голову не придет беспокоиться о моей добродетели.

– Если позволите, миледи… – начинает он с некоторым сомнением, словно опасается, не переходит ли границы своего положения.

Киз все больше напоминает мне Стокса, моего доброго отчима. И дело не в физическом сходстве, хотя оба они мужчины крупные, а в этом удивительном сочетании силы и мягкости.

– Это касается вашей сестры.

– Говорите, – прошу я.

Мы стоим бок о бок у окна; я поднялась на скамеечку, чтобы лучше видеть. Косые лучи заходящего солнца падают на реку, и ее мутные воды, наполненные сиянием, преображаются в зрелище небесной красоты.

– Мне сообщили о разговоре королевы с шотландским послом.

– И как он связан с Кэтрин?

– Королева намекнула – об этом я знаю из достоверного источника, – что готова благосклонно отнестись к притязаниям королевы Шотландской. Она пока не готова назвать ее своей наследницей, однако сам такой поворот выводит из-под удара вашу сестру.

– Откуда вам известно?

– Все знать – моя работа. От этого зависит безопасность дворца. Приглядываюсь, прислушиваюсь; а поскольку я человек незначительный, на меня никто не обращает внимания. Может, ростом я и не мал, однако умею быть незаметным.

С удивлением осознаю, что у нас с Кизом есть кое-что общее – искусство оставаться невидимками.

– И все же я пока не понимаю, чем это может помочь Кэтрин.

– Своих детей у королевы нет, однако рано или поздно ей придется назвать наследника. Если она назовет Марию Шотландскую, большая часть Тайного Совета поддержит ее кандидатуру. Все они мечтают о стабильности. И это пресечет любые возможные заговоры с целью посадить на трон вашу сестру. Вам ведь известно, что в последнее время на нее с надеждой смотрят реформаты?

– Реформаты? – повторяю я, как попугай. Прошедшие месяцы я была сильно озабочена беременностью Кэтрин, ее преступлением, ее душевным здоровьем, страхом перед королевой и даже думать забыла о том, что еще может за этим стоять и кто способен искать в случившемся выгоду. – Что вы об этом знаете?

– Знаю, – отвечает он, сильнее понизив голос, – что в организации брака вашей сестры королева подозревает Сесила. Всем известно, Сесил на все готов, чтобы не допустить на престол королеву Шотландскую. Вот почему вашу сестру снова и снова допрашивают.

Я не думала, что ее продолжают допрашивать; мне казалось, она должна была сразу сказать все, что ей известно. Но да, разумеется, он прав. Невыносимо думать, что моя сестра, которая вот-вот родит, проходит через допросы в таком месте. Спящие подозрения вновь пробуждаются во мне; я смотрю на воду, стараюсь припомнить прошлое – однако перед глазами стоит Кэтрин в Шине, бегущая босиком по мокрой декабрьской траве навстречу Хертфорду и Джуно, и Хертфорд, что, спрыгнув на причал, подхватывает ее на руки. Само воплощение любви.

– Они поженились по любви, – говорю я.

– Миледи, не так важно, что это на самом деле. Важнее, как это выглядит.

– Да, конечно. – Мне хорошо известно – внешность для людей всегда важнее сути. – И все же не понимаю, что же я могу сделать?

– Леди Кэтрин в заточении, потому что она – законная наследница престола, и королева прекрасно сознает: если ваша сестра родит мальчика, ее положение окажется под угрозой.