В тени королевы

– Один раз была на ярмарке в Ислингтоне, – сообщает Нэн с такой гордостью, словно Ислингтон находится в другой стране.

Я, все двадцать лет (точнее, уже двадцать один год) своей жизни переезжавшая с места на место, не могу даже вообразить такого скудного существования, в котором Ислингтон кажется далеким, словно индийское царство! Пожалуй, не будет никакого вреда, если поведаю ей о королевских дворцах, в которых мне случалось жить. И я начинаю говорить: рассказываю о пирах, и празднествах, и летних путешествиях в большом придворном кортеже, а она, слушая, все шире раскрывает глаза.

– Ты же наверняка видела, как королевский кортеж проезжает по улицам или проплывает на барках по реке? – спрашиваю я.

– Видела, – отвечает она с каким-то благоговейным изумлением, словно воспоминания навеки запечатлелись в ее памяти. – И не только видела: во время коронации, когда в Чипсайде представляли живые картины, я там была одета пастушкой!

– Как же, помню эти живые картины.

– Значит, вы меня там видели! – восторженно выдыхает она.

– А ты видела меня. – Я улыбаюсь в ответ, но про себя вновь переживаю унижение от того, что плелась в хвосте процессии, в открытой коляске, вместо того чтобы, как положено мне по праву, ехать верхом сразу за королевой.

– Что-то не так? – спрашивает она.

И вдруг я понимаю, что не так. Боль – как будто вокруг живота сжимается стальной обруч.

– Ох, Нэн! – говорю я. – Кажется, малыш просится наружу.

Меня охватывает страх; не представляю, как ребенок из меня выберется. Нэн бледнеет, словно окунулась лицом в муку.

– Иди приведи сюда леди Уорнер, – приказываю я, стараясь унять дрожь в голосе. – И попроси послать за повитухой.

Нэн убегает, а я подхожу к дверям.

– Роды начались, – говорю я Ядру.

Стражник расплывается в улыбке.

– Благословен любой младенец, что приходит в мир, миледи; а этому младенцу, возможно, предстоит стать королем Англии!

Нельзя сказать, будто прежде я совсем не думала о том, что могу стать матерью короля. Но как-то не вполне осознавала. Теперь же осознаю. Почему бы и нет? На свете случались и более странные вещи: и разве не в этой самой комнате провела несколько месяцев в заточении нынешняя королева?

Левина

Вестминстер, декабрь 1561 года

– Мэри, мне удалось ее повидать! – Две женщины стоят в углу большого зала, голова к голове; Левина говорит почти шепотом. – Один из ее тюремщиков оказался старым товарищем моего мужа и на часок пустил меня внутрь. Мы сделали вид, что я от повитухи, принесла малышу лекарство от колик.

– Ну как она?

– Знаешь, на удивление неплохо! Так радуется маленькому лорду Бошану, что как будто забыла, где находится. К тому же ее мужа держат в башне напротив – очень удобно. Она рассказала, что время от времени стража как бы невзначай «забывает» запирать двери и позволяет им видеться.

Получив известие о заточении Кэтрин, Левина пришла в ужас. Дополнительно огорчило ее то, что новости так долго добирались до Брюгге. Она немедленно бросилась назад, в Англию, но погода оказалась не по сезону штормовой, и переправы через Ла-Манш пришлось ждать целую вечность.

– Значит, у сестры там есть друзья?

– Она говорит, что Уорнер и его жена добры к ней, а пара стражников и помощник Уорнера поддерживают бедняжку. Но ее предупреждают не доверять никому, даже служанке Нэн – которая, впрочем, выглядит вполне безобидно. Мне пришлось долго смешивать микстуры для малыша, пока Кэтрин не сумела куда-то ее услать.

– Хотела бы я знать, что это за друзья… – озабоченно хмурится Мэри. – Почему они поддерживают сестру – не по политическим ли мотивам?

– Да, если она окажется в центре какого-то серьезного заговора, это может обернуться бедой.

– К тому же теперь у нее сын. Как ты думаешь, что будет делать королева?

– Предугадать невозможно.

Левина не хочет повторять, какие слухи ходят при дворе: не раз и не два она слышала произнесенное шепотом слово «казнь». Но людям рты не заткнешь, и такая болтовня еще ничего не значит. Однако, похоже, королева убеждена, что брак Кэтрин – часть заговора с целью лишить ее престола.

– Скажи, Мэри, как она сейчас относится к тебе?

– Держит на расстоянии. – При этих словах Мэри сникает, словно цветок, вянущий без воды.

– Кэтрин попросила нарисовать для тебя вот это. Сказала, ты захочешь посмотреть на племянника.

Левина достает из складок платья небольшой предмет и украдкой передает Мэри. Та приоткрывает ладонь – и видит миниатюрный портрет своей сестры с лордом Бошаном на руках. Малыш удивительно похож на мать. Крошечной ручонкой он вцепился в меховую оторочку ее платья – трогательно интимный жест; а к платью на груди приколот совсем маленький портрет Хертфорда. Как будто вся семья в сборе.

Несколько секунд Мэри молча смотрит на изображение – и, кажется, с трудом сдерживает слезы.

– Скажи, – говорит она наконец, – это ты придала ей такой безмятежный вид? Или она сейчас и вправду такая?

– Она и вправду выглядит и держится, словно всем довольна.

– Ох, Китти… всегда очень жизнерадостная! – говорит Мэри. – Подумать только, это мой племянник!