В тени королевы

– Мэри, в моих глазах вы совершенны и внутри, и снаружи. – Томас снимает с мизинца кольцо и кладет мне на ладонь. – Этим кольцом я обручаюсь с вами. Вот доказательство моей искренности.

Я подношу кольцо к губам, целую розовый камень. А потом, охваченная неведомой прежде смелостью, идущей рука об руку с незнакомым прежде желанием, расстегиваю верхнее платье, стягиваю с плеч, развязываю шнуровку высокого гофрированного воротника.

– Прикоснись ко мне! – шепчу я, глядя ему в глаза, сама едва веря, что говорю такое.

Он кладет ладонь мне на затылок. Гладит верхнюю часть горба, из-за которой у меня искривлена шея, потом скользит ладонью ниже – под сорочку, к самой обезображенной части моего тела; и под его рукой я словно распрямляюсь, расправляюсь, словно устрица, каким-то чудом освобожденная от раковины. Я больше не горбунья Мэри Грей; совсем скоро я стану мистрис Никто!

Королева стрелой вырывается из зала Совета. Она кипит от ярости; члены Совета квохчут вокруг и пытаются ее урезонить.

– Дарнли? – восклицает она в полный голос. – Дарнли?! Эта женщина меня доконает!

Я как раз собиралась поведать ей о своей свадьбе; но, похоже, сейчас не самый подходящий момент.

– Не желаю больше об этом слушать! Где музыканты?

Члены Совета растекаются по углам, а королева усаживается в кресло в центре комнаты. Сесил незаметно отделяется от остальных. Лютнист начинает наигрывать старинную песенку, что, помню, пела мне maman, когда я была ребенком. Тень прошлого…

– Шотландская королева обвенчалась с Дарнли! – шепчет мне Пегги.

Вот оно что! Мария Шотландская сумела перехитрить кузину. Планы Елизаветы выдать ее за Дадли вылетели в трубу, а свадьба Марии с католиком Дарнли грозит Англии большими неприятностями. Неудивительно, что Елизавета в таком гневе! Мне вспоминается бессонная ночь, когда она призналась мне, что хочет женить своего фаворита на Марии Шотландской; тогда я едва могла этому поверить.

– Мэри Грей, сыграй нам на спинете! Твоя музыка мне больше по душе, чем это унылое терзание струн. Сыграй что-нибудь бодрое.

Я взбираюсь на табурет перед инструментом и начинаю наигрывать легкую игривую мелодию.

– Так-то лучше! – замечает королева.

Она притоптывает ногой и тихонько подпевает; и окружающие, кажется, вздыхают с облегчением. Но я замечаю, что Фрэнсис Мотэс в уголке что-то рассказывает Сесилу – и время от времени стреляет глазами в мою сторону. Она говорит обо мне! Этого следовало ожидать: все раскрылось – не могло не раскрыться, а там, где речь о сплетнях, Фрэнсис всегда первая. По спине у меня пробегает холодок. Лицо Сесила непроницаемо, по нему ничего не поймешь. Я беру неверную ноту, и еще одну. Сесил пробирается к королеве; та кивком приказывает ему уйти прочь, однако он настаивает. Я полностью сосредотачиваюсь на абсурдно веселой мелодии, так неподходящей к тому, что происходит. Сесил настойчив: наконец королева соглашается его выслушать, он подходит и что-то шепчет ей на ухо. Что именно – я догадываюсь. Сама не знаю как, но продолжаю играть, когда же песенка заканчивается, начинаю сначала. Несколько дам хлопают в такт. Я играю и жду.

Королева подзывает к себе Фрэнсис, спрашивает о чем-то. Та кивает, словно марионетка. Мне трудно дышать; не могу думать о том, что сейчас будет – вместо этого вспоминаю свою свадьбу, брачную ночь, объятия моего дорогого мужа. Пальцы бегают по клавишам – а я вспоминаю каждый из четырнадцати дней, что я пробыла женой Киза. Каждую из четырнадцати ночей. Каждую маленькую радость, каждое счастливое мгновение. Неужели моему счастью пришел конец?!

Фрэнсис подходит ко мне.

– У ее величества есть к тебе разговор, – сообщает она, злорадно улыбаясь. С какой радостью я бы стерла эту ухмылку с ее лица!

Музыка обрывается; люди вокруг переглядываются вопросительно – все гадают, что происходит. Я преклоняю колени перед королевой и не поднимаю глаз.

– Смотри на меня, Мэри, – приказывает она.

Я поднимаю глаза. По ее лицу ничего не прочтешь.

– Ты замужем?

Я киваю.

– За начальником моей стражи!

Не знаю, что вызвало у королевы больше отвращения: то, что я вышла замуж без ее дозволения, что связала судьбу с человеком настолько ниже себя по званию, или то и другое вместе.

Я чувствую, что взгляды окружающих прикованы ко мне.

– Осталась ли у меня хоть одна кузина, которая бы меня не предала?

Кажется, все в комнате затаили дыхание, ожидая взрыва. Слышно, как за открытым окном колотит по стволу дятел. Там, за стенами дворца, лето. Наконец королева говорит – довольно спокойно, но это пугает больше, чем крик:

– Ты обманула мое доверие, Мэри. Как думаешь, что мне теперь с тобой делать?

В тот же миг я решаю, что не уползу, поджав хвост, как послушная девочка – славная маленькая Мэри Грей. Нет. Я не отдам без боя свою свободу.

– Ваше величество, – говорю я, стараясь, чтобы голос звучал твердо. – Я не представляю для вас угрозы. Мне не дано выносить ребенка, который мог бы стать претендентом на престол. Взгляните, я ведь почти не женщина. – Развожу руки, как бы приглашая ее посмотреть на мое никчемное тело.