В тишине твоих шагов

в ванную незамеченной, а уж оттуда есть шанс выйти похожей

на человека. Не сдержав эмоций, я скрипнула зубами с доса-

ды. Шаги не затихали. Но почему надо было припереться ко

мне с утра и без стука? Представляю, на кого я сейчас похожа.

— Ты встаешь? — жизнерадостно спросил сыщик, на-

клоняясь ко мне.

Тотчас пожалев, что не родилась устрицей, я натянула

одеяло на лоб. Слышно было, как он рассмеялся. В отместку

за столь раннее вторжение мне захотелось послать его так

далеко, как только возможно. Он просто издевался. Выгля-

нув из своего укрытия, я приоткрыла один глаз.

Он стоял в метре от меня, одной рукой нажимая кнопки

в телефоне, и совсем не выглядел смущенным после вчераш-

него. На его лице темнела щетина. С ней он выглядел зрело

и мужественно. У Тимофеева не было возможности по-

бриться, потому что вчера мы общими усилиями еле угово-

рили его доползти до дивана и бросили там отсыпаться до

утра. Я с удивлением отметила, что о количестве выпитого

им накануне говорили лишь еле заметные темные пятна под

его глазами. В остальном вид был бодрым и свежим.

Этот тип, похоже, заключил сделку с дьяволом, подума-

лось мне. Вот бы и я так выглядела по утрам. Да что по

утрам, хотя бы к вечеру.

—  Я сплю, — у меня, наконец, получилось изрыгнуть из

себя подобие звука.

—  Вставай, Беляева, — усмехнулся он. — У тебя пять ми-

нут, чтобы собраться на пробежку! Потом мы позавтракаем.

День обещает быть напряженным, нужно много успеть.

Что?! Ох, если бы я могла по-драконьи дышать огнем на

каждого, кто посмеет рано утром нарушить мое личное про-

странство!

216

— Я сейчас сделаю вид, что ничего не слышала, и про-

должу спать, хорошо? — Мне пришлось убрать одеяло от

лица, чтобы он мог видеть мои потрескавшиеся губы. — Так

у нас будет шанс не поссориться.

Разлепив веки, я наблюдала за его реакцией. Мне хоте-

лось, чтобы он оставался на прежней дистанции. Один мой

глаз упрямо закрывался обратно.

— Стоит один раз попробовать, — с неунывающим ви-

дом произнес он, убирая телефон в карман, — и тебе понра-

вится! Ну же, не ленись, вставай.

—  Ты меня, верно, с кем-то путаешь, — злобно ответила

я, потерев руками глаза, и отодвинулась.

Его взгляд перестал быть таким уверенным, но улыбка не

исчезла с лица:

—  У тебя есть основания, чтобы злиться.

—  Еще бы! — Я подтянулась на руках и села. Меня са-

мым жутким образом раздражала невозможность спрятать

от него своё опухшее лицо. — Тебя не учили, что нельзя

врываться в чужую спальню?

— Прости, это не отсутствие воспитания, — виновато

произнес он, опустив плечи, — я постучался, выждал мину-

ту и вошел. Если бы ты даже послала меня к чертям, я бы

все равно не услышал.

— Прости, — спохватилась я, облизнув крайне пересо-

хшие губы, — я все время забываю, что... ты не слышишь.

— Мне пришлось, извини. — Он тяжело опустился на

стул. — Я бы и хотел сказать, что не смотрел на тебя, но

была необходимость увидеть, что ты мне ответишь. Блин,

нужно было просто свалить по-тихому, прикрыв за собой

дверь.

— Надеюсь, ты пошутил про пробежку? — взмолилась

я, приглаживая спутанные волосы.

—  Только сегодня, и только потому, что я здесь без спор-

тивной формы. Вообще, мне трудно представить, что мой

обычный день начинается как-то иначе.

—  О, ясно, похоже, это диагноз. — Я прикрыла рот ла-

донью, чтобы как следует зевнуть, едва не вывихнув челю-

сти. — Мне не осилить подъемы в такую рань. Я ни разу не

жаворонок, и если утром мне предложить на выбор писто-

лет или пробежку, то я выберу застрелиться.

217

—  Я не собираюсь навязывать тебе свой образ жизни, —

усмехнулся Тимофеев.

—  Вот и замечательно, потому что, если бы ты вдруг ре-

шил взяться за моё перевоспитание, тебя бы ждало горькое

разочарование.

—  Спорт еще никому не вредил.

—  Я лентяйка.

—  У тебя просто свои биоритмы. Нужно выбирать более

позднее время для занятий.

—  Или не начинать вовсе, потому что спорт — это не моё.

— Всё-таки, я думаю, тебе стоило бы познакомиться

с ощущением бодрости на весь день после легкой утренней

пробежки в своё удовольствие.

— Если ты сейчас не замолчишь, то рискуешь познако-

миться с моими внутренними демонами. — Я дотянулась до

халата и одним ловким движением полностью укуталась

в него, заметив, как Лёша смущенно отводит глаза.

—  Я замолкаю, — улыбаясь, заявил он.

Тимофеев вытянул ноги и уставился в окно. Он совсем не

выглядел уязвленным. Мне немедленно захотелось погла-

дить его по волосам.

Укрывшись в ванной комнате, я поймала себя на мысли,

что всё сказанное им ничуть меня не раздражает. И даже нао-

борот. И, пожалуй, ради такого мужчины стоило бы попробо-

вать преодолеть себя на пару дней. Возможно, мне даже по-

любилось бы такое милое хобби, как бег. Меня передернуло.

Любая моя попытка заняться спортом обычно заканчи-

валась на второй-пятый-десятый день полной ненавистью

к движениям. Любое даже самое инертное шевеление ча-

стями тела вызывало во мне только одно — нестерпимое

желание сожрать половину содержимого холодильника, и,

как следствие, было вредным для моего организма.

И кого я тут уговариваю? Спорт и я. Да мы из разных из-

мерений. Если даже моча ударит в голову и я вдруг куплю