В.В. Тетрадь с рисунками на полях

Загорский сказал, что она преувеличивает, что эта маленькая любезность им ничего не стоит, и они только рады будут оказать ее такой милой барышне, и вообще… Тут он неожиданно сбился, перевел взгляд на Верещагина и сказал:

– Василий Васильевич, прошу за мной. – Затем, повернувшись к помощнику, велел: – А ты, будь любезен, охраняй прекрасную мадемуазель и исполняй все ее просьбы. Даже если она велит тебе прыгнуть с самой высокой здешней горы.

– Что угодно, только не с горы, – быстро сказал китаец. – Я боюсь высоты.

Тут Мэри засмеялась и заявила, что ниоткуда прыгать не придется и вообще, она совершенно уверена, что за время отсутствия господ Загорского и Верещагина с ней ничего страшного не произойдет.

– Мне бы вашу уверенность, мисс Остин, – загадочно проговорил Нестор Васильевич, увлекая за собой художника в дальний конец перрона, где находилась касса.

Убедившись, что они отошли достаточно, Загорский, не замедляя шага, взглянул на Верещагина: что скажете, Василий Васильевич?

– Черт знает что! – с отчаянием в голосе вымолвил живописец.

– Совершено с вами согласен, – кивнул коллежский советник.

Но Верещагин не унимался.

– Какое страшное, чудовищное совпадение!

– Да, – кивнул Нестор Васильевич. – Если только это в самом деле совпадение…

Верещагин поглядел на него с недоумением: что он хочет сказать?

– Ничего определенного, – отвечал Загорский. – А, впрочем, там видно будет.

Но Верещагин только головой покачал. Там? Где это – там? Когда это – там? Очевидно, что девушка не знает о гибели жениха. Как ей сказать об этом?

Загорский ничего на это не ответил, потому что они уже вошли в небольшой каменный домик, где размещалась касса. Здесь, в горах, деревьев было мало, а камней – с избытком, поэтому все деревянное считалось роскошью и встречалось крайне редко. Вот и дома тут предпочитали строить из камня.

– Что-то мне подсказывает, что ни документов, ни вещей нашей прекрасной мадемуазель не найдут, поэтому проще купить ей билет до конечного пункта, – заметил Загорский.

– Легко сказать – купить, – проворчал художник. – Как мы купим билеты даже себе самим, если индейцы забрали у нас и вещи и деньги?

– У вас забрали, – уточнил Загорский, – у вас. И только потому, что вы носите деньги в бумажнике, в крайнем случае – в кармане. А деньги нужно носить зашитыми в подкладку. Особенно, если вы путешествуете по Дикому Западу.

И он похлопал себя по боку. Верещагин несколько растерянно сказал, что он усвоит этот урок.

– Отлично, – кивнул Загорский. – Кстати сказать, Василий Васильевич, как вы смотрите на то, чтобы остаток пути проехать в одном купе с мисс Остин?

Верещагин даже побагровел от неожиданности. С какой стати он поедет в одном купе с незнакомой барышней?

– С такой, что других билетов в кассе не окажется, – коротко отвечал коллежский советник. И, видя, что художник по-прежнему ничего не понимает, объяснил: – Это нужно для дела. От мистера Картера мы почти избавились, но есть еще как минимум один – тот, кто убил Эндрю Тимоти. Назовем его Номером Два. Этот второй, я полагаю, не оставит нас своим вниманием. Однако с появлением на горизонте невесты инженера у убийцы появляется еще одна цель. Это затрудняет его работу и облегчает нашу. Вот поэтому лучше, чтобы кто-то присмотрел за девушкой.

– Да, но почему я? – не понимал Верещагин.

Загорский объяснил, что Василий Васильевич из них троих внушает наибольшее доверие барышне. Ей будет легче переносить его соседство.

– Намекаете на мой почтенный возраст? – хмурая улыбка покривила губы Верещагина.

– Намекаю на то, что вы для нее – наиболее удобный сосед. Но это не будет приятной синекурой, вам придется не только быть рядом с девушкой, но и охранять ее… – Загорский секунду глядел на художника, потом пожал плечами. – Впрочем, если соседство с юной очаровательной барышней для вас так невыносимо – извольте, с ней в купе могу поехать и я.

Верещагин, несколько конфузясь, сказал, что его не так поняли, и он не отказывается. В конце концов, вся каша заварилась по его вине, так что ему и отвечать.

Глава десятая. Таланты и поклонники

– Разумеется, ни возраст, ни борода Верещагина тут не при чем, – Загорский рассеянно поглядывал в окно, за которым катились по зимнему пейзажу голые серые поля штата Колорадо. – Просто, если барышня Остин появилась тут не случайно, ей будет удобнее…

Тут он умолк.

– Удобнее что? – переспросил помощник, сидевший прямо напротив него и не отводивший взгляд от лица господина. – Обыскать его вещи и найти секретные чертежи? Вот только ничего она там не найдет. Во-первых, потому что все вещи Верещагина остались у индейцев, во-вторых, ничего у него и не было с самого начала.

Однако господин не торопился развивать тему и всё глядел на проплывающий мимо пейзаж.

– Знаешь, чем знаменит штат Колорадо? – коллежский советник наконец повернул голову от окна и посмотрел на Ганцзалина.

– Чем? – пробурчал тот.

– Он знаменит борьбой местных шахтеров за свои права. Здесь самые тяжелые условия труда, люди постоянно гибнут на производстве, а профсоюза у угольщиков до сих пор нет.