В.В. Тетрадь с рисунками на полях

Однако Верещагин, когда обратились к нему с этим замечательным и вполне деловым предложением, устроил истерику, тем самым сорвав прекрасное, сулившее грандиозные выгоды предприятие. Более того, вернувшись в Россию, он имел дерзость поместить в «Новостях и биржевой газете» статью, где выставлял почтенного мистера Саттона в виде какого-то шантажиста, угрожавшего ему потерей репутации. Разумеется, от такого господина разумно было бы держаться подальше, но это было никак невозможно – уж больно серьезные прибыли сулило сотрудничество с ним. Тем более сейчас, когда Верещагин решил писать картину «Взятие Рузвельтом Сан-Хуанских высот». Учитывая, что сам президент Рузвельт дал свое согласие позировать этому русскому выскочке, такой холст мог стать просто Клондайком для Макдоны. Оставалось только написать картину и продать ее за бешеные деньги. А, может быть, даже и не продавать, а пойти испытанным путем – возить по всей Америке и показывать за деньги. Правда, придется слегка заморочить голову мистеру Верещагину, чтобы деньги от этих показов шли не ему, а самому Макдоне, но с этим он уж как-нибудь справится, он человек более ловкий и деликатный, чем этот дурак Саттон. Правда, Верещагин – весьма экстравагантный господин, и когда поймет, что все деньги достались не ему, а Макдоне, может и за пистолет схватиться. Ну, и пусть хватается – не станет же он стрелять в свое доверенное лицо, какая ему в этом выгода? У Верещагина, между прочим, дома молодая жена и дети, неужели же он предпочтет остаток жизни провести в американской тюрьме, а не в кругу семьи? Одним словом, как говорят французы, кто не рискует, тот не пьет шампанское!

От таких мыслей адвокат впал в приятную истому. Уже грезилась ему картина «Взятие Рузвельтом Сан-Хуанских высот», и многие другие полотна русского художника, которые можно будет продать за большие деньги, а деньги эти положить себе в карман. И даже парил перед ним во всей своей славе сам Иисус Христос и поощрительно подмигивал, как бы говоря: «Молодец, Макдона, он свою выгоду не упустит, такого не зазорно при жизни принять в рай действительным членом!»

Адвоката так увлекли эти соблазнительные мечтания, что, когда на плечо ему легла чья-то рука, он чуть не до потолка подпрыгнул. Перед ним стоял среднего роста господин в среднестатистическом костюме и с весьма среднестатистической внешностью: черты его лица сливалось в какое-то единое, трудноразличимое пятно.

– Мистер Макдона? – спросил трудноразличимый господин, приподнимая серый котелок.

– Что вам угодно? – холодновато поинтересовался адвокат, не отвечая на вопрос: он не мог простить незнакомцу, что тот так ужасно напугал его, Макдону.

Незнакомец представился. Его зовут Джордж, Уильям Джордж, и он антрепренер. Правда ли, что мистер Макдона является доверенным лицом русского художника Василия Верещагина?

– Возможно, – отвечал Макдона, подбираясь, интуиция ясно подсказывала ему, что тут пахнет деньгами и деньгами нешуточными.

Он оказался прав. Мистер Уильям Джордж был не только антрепренером, но и вице-президентом Американского общества изящных искусств. Они знают, что сейчас в Чикаго выставлены картины мистера Верещагина. Им также известно, что у Верещагина запланированы выставки в разных городах Америки. Однако Америка велика, и есть города, в которые мистер Верещагин не заедет. Там, однако, тоже живут его поклонники, причем некоторые из них – весьма состоятельные люди. Таким образом, было бы ошибкой проигнорировать эти города и обидеть их жителей, которые ничем не хуже жителей Чикаго или Нью-Йорка.

– Ближе к делу, – перебил его Макдона, чей длинный нос явственно чуял запах долларов. – Что вы предлагаете?

Мистер Джордж предлагал чрезвычайно выгодную сделку. Он просит всего на полгода передать ему в распоряжение все имеющиеся у них картины русского художника и готов заплатить за это – внимание, мистер Макдона! – готов заплатить за это один миллион долларов.

Макдона сидел оглушенный. Миллион долларов за полгода? Таких денег он не представлял себе даже в самых смелых мечтах. Однако не переоценивает ли мистер Джордж возможности изобразительного искусства? Сколько людей должны посетить выставку, чтобы всего за полгода набралась такая сумма?

Мистер Джордж тонко улыбнулся. О, они все предусмотрели! Они не повезут собрание целиком, они поделят его на несколько частей, которые будут демонстрировать в нескольких городах одновременно, и тогда количество людей, которые успеют ознакомиться с искусством господина Верещагина, многократно возрастет.

– К тому же, – со значением добавил Джордж, – как я уже говорил, у нас есть поклонники и меценаты, которым важно, чтобы картины Верещагина побывали именно у них в городе. И они не постоят за ценой.

– Что ж, – сказал Макдона, – это можно обсудить.