В.В. Тетрадь с рисунками на полях

– Он представился как вице-президент Американского общества изящных искусств. Он действительно хотел провезти картины Верещагина по Америке. Но я ничего не сказал Верещагину, потому что это было просто пожелание со стороны мистера Джорджа. Тем же вечером у нас была назначена деловая встреча, но…

Тут Макдона умолк.

– Но? – повторил Нестор Васильевич.

– Но Джордж так и не явился. Вот почему я ничего не сказал нашему другу Василию, – и Макдона сердито поглядел на новых знакомцев, которые, что греха таить, заставили его изрядно поволноваться.

С полминуты Загорский молчал, потом поднялся со стула и чрезвычайно вежливо наклонил голову.

– Благодарю вас, мистер Макдона. Я всегда подозревал, что вы честный человек и рад, что я в вас не ошибся.

С этими словами он повернулся и пошел прочь из ресторана.

– Да, – вставая, проговорил Ганцзалин. – Мы всегда вас подозревали и рады, что не ошиблись.

И он устремился следом за хозяином.

– Всегда подозревали? – пробурчал Макдона, утирая взмокший лоб белоснежным носовым платком. – Всегда?! Да мы только-только познакомились… Черт бы вас побрал с вашим Верещагиным и со всеми вашими русскими штучками!

Глава тринадцатая. Не дворецкий, а корсар

– Чем займемся? – спросил Ганцзалин, когда они с господином вышли из отеля и оказались на улице.

Нестор Васильевич, который по своей привычке делал за раз несколько дел, в данном случае – одновременно шел и о чем-то думал – поглядел на помощника с легким неудовольствием.

– Ты слишком болтлив и слишком любопытен, – сказал он строго. – Мы в публичном месте, а ты задаешь интимные вопросы. Если бы ты был негром, лет сорок назад за такие манеры тебя бы вздернули на виселице.

Ганцзалин, однако, отвечал, что он не негр, а Загорский – не плантатор, так что виселица подождет. А раз так, было бы неплохо узнать, куда все-таки они направляются?

– Мы идем гулять, – отвечал Нестор Васильевич, который не мог не признать некоторой логики в рассуждениях помощника. – Гулять, понимаешь? А по дороге будем думать.

Китаец сладко облизнулся и заявил, что он очень любит гулять и еще больше любит думать, так что объявленный план действий его вполне устраивает. Если же в перерывах между этими благородными занятиями они зайдут куда-нибудь пообедать, можно будет сказать, что день прошел не зря.

– Какой еще обед, мы недавно позавтракали, – сердито отвечал коллежский советник, на что Ганцзалин заметил, что одно другому совершенно не помеха, и, будь его воля, он бы так и жил, плавно и без всяких перерывов переходя от завтрака к обеду, а от обеда к ужину. Когда у него появится достаточно денег, он заведет себе свой собственный ресторан, где его круглые сутки будут кормить совершенно бесплатно и в любых количествах к тому же.

– В таком случае, ты разоришься в три дня, – отвечал Загорский. – С твоим аппетитом ты объешь себя самого до нитки.

Помощник на это возразил, что он бы в этом ресторане был не единственным клиентом, а со всех остальных брали бы двойную плату, которая бы считалась благотворительной и шла в доход ему, Ганцзалину, но коллежский советник уже не слушал его. Он увидел идущую им навстречу мисс Остин, рядом с которой вышагивал степенный джентльмен в сюртуке и шляпе.

Заметив Загорского, Мэри направилась прямиком к нему.

– Добрый день, господа, – сказала она оживленно. – Знаете ли, кого я только что встретила на Пятой авеню?

Загорский вежливо улыбнулся: он бы предположил, что речь идет о президенте Рузвельте, если бы не знал точно, что тот как раз сейчас встречается в Белом доме с их общим другом Василием Верещагиным.

– Нет, это не Рузвельт, – отвечала барышня. – Позвольте, господа, представить вам нашего дворецкого Джейкоба.

Степенный господин наградил Загорского вежливым полупоклоном. Ганцзалину же, в котором Джейкоб опытным взором распознал прислугу, он лишь кивнул.

Нестор Васильевич окинул дворецкого быстрым взглядом. Серая шляпа, пышные рыжие бакенбарды, объединенные с такими же рыжими усами, загорелая кожа, исполненный чувства собственного достоинства взор – типичный дворецкий из южноамериканского дома.

– Очень рад, – сказал Загорский. – Давно ли вы служите мисс Остин?

– Не слишком, – отвечал дворецкий мягким рокочущим голосом, – не более трех месяцев.

Нестор Васильевич кивнул: действительно, совсем немного. А как случилось, что мистер Джейкоб оказался так далеко от дома, где он служит?

Выяснилось, что у дворецкого заболела сестра, которая живет здесь, в Вашингтоне. Ему прислали телеграмму, что болезнь тяжелая, и ему даже пришлось взять отпуск у мистера Остина и срочно ехать в столицу.

Загорский кивнул сочувственно: это поистине прискорбно. К сожалению, он не врач, и ему остается только посочувствовать господину дворецкому. Затем он посмотрел на Мэри – куда они направляются теперь?

Мисс Остин отвечала, что они идут в ее номер, им надо кое о чем переговорить. Дело в том, что отец в последнее время чувствует себя не очень хорошо, и часть домашних забот легла на нее, а Джейкоб прекрасно во всем этом разбирается и может дать дельный совет.