В.В. Тетрадь с рисунками на полях

– Будем считать это комплиментом, – усмехнулась Мэри. – А теперь, Джейкоб – не возражаете, если я будут звать вас так, как привыкла? Так вот, мистер Джейкоб, убедительно прошу вас бросить свой револьвер на пол.

– Какого дьявола? – возмутился гангстер. – Вы за кого меня держите? Чтобы джентльмен удачи просто так отдал свой револьвер, да еще и даме?!

– Бросайте, Джейкоб, иначе я проделаю вам дырку в голове, – голос барышня звучал повелительно.

На физиономии бандита вспыхнула недоверчивая ухмылка: она все равно не выстрелит. Не хочет же мисс Остин попасть на виселицу как убийца ни в чем не повинного дворецкого!

– Во-первых, вы не дворецкий, а опасный гангстер Фокс Крисби, – отрезала Мэри.

– Докажите, – хмыкнул тот.

– Это не нужно доказывать. Я скажу, что убила вас в порядке самообороны. А эти господа подтвердят, что вы напали на меня и угрожали мне смертью.

Загорский кивнул: они, безусловно, это подтвердят.

– Проклятье, – уныло проворчал гангстер, но сопротивляться дальше не стал и кинул на пол свой револьвер. Ганцзалин немедленно подобрал и его, и свой кольт, все еще лежавший на полу и сунул себе в карман.

– Сделайте одолжение, свяжите ему руки, – попросила Мэри.

Ганцзалин принес из ванной полотенце и исполнил просьбу барышни, причем затянул руки бандита с такой силой, что тот даже охнул от боли. Затем он бесцеремонно толкнул ван Халена, и тот повалился на стул рядом с барышней.

– Позвольте сказать, мисс Остин: вы так натурально упали в обморок, что даже я поверил, – одобрительно заметил Нестор Васильевич.

– О да, мисс Остин – прекрасная актриса, – раздался за спиной его чей-то знакомый голос.

Загорский с Ганцзалином обернулись. От входной двери на них без улыбки глядел мистер Картер, который под шумок незаметно пробрался в номер. Светлые волосы, серые глаза, широкие плечи – это, безусловно, был он. И в то же время – не совсем. Во взгляде его и во всей манере уже не было той простодушной развязности, которую знал за ним Загорский – теперь это был подлинный джентльмен. Вероятно, до поры до времени он лишь играл роль простого парня, невесть каким ветром занесенного в детективы, теперь же, наконец, явил свое подлинное лицо.

– Рад видеть вас живым и здоровым, – вежливо сказал коллежский советник.

Картер кивнул.

– Да, я жив и здоров, хотя вашей заслуги в этом никакой нет, – хмуро заметил он. – Вы оставили меня в горах связанным на съедение диким зверям.

Коллежский советник, однако, не согласился. Он поступил весьма гуманно, он ведь мог просто пристрелить мистера Картера.

– Могли, – не возражал агент. – И это была бы быстрая и легкая смерть. Вместо этого я несколько часов бился с веревками, пытаясь освободиться. Это мне удалось далеко не сразу, я истер себе всю кожу.

И он поднял руки и показал Нестору Васильевичу красные, словно бы обожженные запястья.

– Между прочим, меня по вашей милости едва не сожрал гризли.

– Я искренне сочувствую бедному зверю, – отвечал Загорский. – Кто-то из вас должен был умереть. Судя по тому, что вы живы, умер медведь.

Детектив криво ухмыльнулся: смешная шутка. Нет, он был связан и, разумеется, не мог сопротивляться. Тогда он сделал единственное, что было возможно в таких обстоятельствах: притворился мертвым.

– И это помогло? – удивился Ганцзалин. – Говорят, что это слухи, и медведи отлично едят падаль…

– Я оценил ваш юмор, мистер китаец, – отвечал Картер. – Нет, в моем случае медведь падаль есть не стал, падали удалось избавиться от пут, и вот я здесь, живой и сравнительно здоровый.

– Ах, Оливер, оставим старые обиды, – барышня нетерпеливо топнула ножкой. – Сейчас не до того, чтобы сводить счёты.

– Действительно, – согласился Загорский. – Расскажите-ка лучше, мисс Остин, как так вышло, что мистер Эндрю Джон Тимоти отослал чертежи на ваше имя.

Барышня отвечала, что ее жених был осторожный человек и всегда играл в сложную игру. Единственным, перед кем он открыл все карты, стала его невеста. Так или иначе, Эндрю отлично понимал, какую опасную игру он затеял и предпринял все меры предосторожности. Он понимал, что если он пошлет чертежи на свое имя, они по тем или иным обстоятельствам могут оказаться ему недоступны. И, поскольку он доверял ей, как никому, он решил отослать их на имя мисс Остин.

– Увы, толку для России от этого нынче никакого, – хмуро сказал Загорский. – Мы бы могли выкупить чертежи у самого Тимоти, но сейчас… Сейчас, когда известно, что инженер погиб, придется иметь дело с наследниками. Нужно время, чтобы они вступили в права. За это время о сути наследства станет известно и изобретение может быть объявлено военным секретом, после чего на него вполне может наложить лапу государство.

Мисс Остин победительно улыбнулась. Вовсе нет. Перед тем, как начинать все дело, Эндрю назначил ее душеприказчиком и наследницей.

«Мэри, – сказал он ей, – если дело выгорит, мы с тобой будем богаты и счастливы до конца своих дней. Но если что-то случится, я не хочу, чтобы ты осталась на бобах».