В.В. Тетрадь с рисунками на полях

– Вранье, – проговорил он. – Нет на свете человека, который выйдет против меня и моего кольта с голыми руками и останется в живых. На это не способен даже колдун из племени горных криу.

Загорский улыбнулся. Он понимает скепсис мистера Робинсона, но ведь слова его легко проверить. Правда, несколько рискованно проводить такой эксперимент при свидетелях – шальная пуля может задеть кого-нибудь из них. Пусть-ка мистер Робинсон выведет из номера Картера, Мэри и Ганцзалина, а он, Загорский продемонстрирует свое умение с глазу на глаз с мистером ван Халеном.

– Вы, видно, за дураков нас держите, – нахмурился старший агент. – Я выведу их в коридор, а они порскнут от меня в разные стороны, как зайцы, да еще и шум поднимут. Я, по-вашему, должен потом гоняться за ними по всей гостинице?

– Похоже, Гарри прав, – с легким сожалением подтвердил ван Хален. – Даже если вы один голыми руками разоружите взвод морской пехоты, я не возьму в компанию ни вас, ни вашего помощника, ни, подавно, Картера с мисс Остин. Может, под страхом смерти вы и встанете на путь джентльмена удачи, но едва ли удержитесь на нем. Как только будет возможность, вы предадите нас и вернетесь в обыватели. Вы люди опасные, и я не хочу все время оглядываться – не целятся ли в мне в затылок из моего же кольта. Так что вот, господа, простите мне мою жестокость, но придется-таки отправить вас к праотцам. Надеюсь, вы не слишком грешили, и для вас найдется местечко если не в раю, так хотя бы в чистилище.

Загорский и Ганцзалин молчали, Картер словно окаменел, Мэри сделалась белой, как простыня.

– Мы вот как сделаем, – снова заговорил бывший дворецкий. – Вы все сейчас встанете лицом к стене, а спиной к нам. Потом я подойду к каждому по очереди и выстрелю в затылок. Так оно выйдет быстро и безболезненно. А Гарри будет стоять у окна и держать вас на прицеле – на всякий случай, чтобы без глупостей.

Он был слишком увлечен своей речью и не заметил, как Загорский подмигнул мисс Остин и повел глазами вбок, в сторону Картера. Одно мгновение Мэри смотрела на коллежского советника вопросительно, и вдруг лицо ее осветилось какой-то догадкой. Она уперла руки в боки и обожгла ван Халена зеленым огнем из глаз.

– Я не буду поворачиваться спиной, как корова на бойне, – решительным голосом проговорила барышня. – Хотите стрелять, потрудитесь сделать это, глядя мне в лицо.

Ван Хален развел руками. В других обстоятельствах они бы непременно приняли во внимание слова мисс Остин, но не сейчас. Если они будут стрелять в лоб, поднимется слишком много шума. Смысл стрельбы в затылок в том и состоит, что пистолет вплотную утыкается в сравнительно мягкую часть тела, что гасит звук. Барышня ведь не хочет лишний раз беспокоить гостиничную прислугу?

– Я не повернусь спиной! – отчеканила Мэри и зеленые глаза ее полыхнули ненавистью.

Ван Хален покачал головой. В таком случае, он ни за что не ручается. Пуля может попасть чуть левее или правее, чем надо, и тогда последние минуты жизни она закончит в чудовищных мучениях.

– Мне все равно – стреляйте в лоб! – барышня топнула ножкой и, отойдя на несколько шагов, встала рядом с Загорским, Картером и Ганцзалином. Теперь уже Загорский выразительно глядел на Картера. Неизвестно, прочитал ли тот что-то в его глазах или просто поддался порыву, но он решительно сделал шаг вперед и заслонил собою барышню.

– Прежде вам придется убить меня, – процедил он сквозь зубы.

Ван Хален смотрел на него с некоторым изумлением.

– Похоже, вы действительно втюрились в нашу мадемуазель, – наконец сказал он с понимающей улыбкой. – Очень мило, конечно, но это ее не спасет.

– Джейкоб, довольно! – видно было, что Робинсон нервничает. – Положи их на пол и закончим этот дурацкий спектакль.

Тут неожиданно подал голос коллежский советник.

– Позвольте заметить, господа, что спектакли играются не просто так, у всякого спектакля есть свой смысл, – проговорил он, слегка улыбаясь. – И, кроме того, далеко не каждый спектакль можно просто так взять и закончить по своему желанию. Во всяком случае, если речь не о театре, а о жизни. Здесь, увы, мы только действующие лица, но никак не режиссеры. Хотя мой скромный опыт показывает, что, если постараться, все-таки можно изменить финал пьесы и превратить трагедию в драму.

– Что он там несет?! – возвысил голос Робинсон. – Заткни его, наконец, он надоел мне хуже горькой редьки.

– Я всего-навсего хочу сказать, господа, что вы совершили ту же самую ошибку, что и мисс Остин, – как ни в чем не бывало продолжал коллежский советник.

– И какую же? – прищурился ван Хален.

– Номер мисс Остин находится рядом с террасой, а вы неаккуратно встали спиной к окну, – отвечал Загорский.

Ван Хален и Робинсон, как по команде, обернулись назад. На террасе стояли несколько людей в темных плащах и шляпах с револьверами в руках. Зрелище было настолько неожиданным и страшным, что оба бандита застыли на месте от ужаса.

– Что за черт?! – растерянно пробормотал Робинсон.