Вавилон - 17. Падение башен. Имперская звезда. Стекляшки

— Нам удалось поляризовать сплав некоторых твердых металлов таким образом, что он существует лишь в определенных воспринимающих матрицах. В других плоскостях он преломляется. Для человека это означает, что сплав будет недоступен для его восприятия. В этом случае у вещества не будет ни плотности, ни массы — все это имеется только в потенции. Этот сплав можно пронести на любой корабль, отправляющийся в гиперстатическое пространство, и положить рядом с приборами. Два-три грамма этого металла выведут из строя всю контрольную систему корабля. Это его основное предназначение. Достаточно оставить его на борту вражеского корабля, и про это судно можно забыть, будто его никогда и не существовало. Все остальное — так, для забавы. Способность поляризованного вещества к запоминанию форм.

Они прошли по арочному переходу в другой зал.

— Видите ли, форму любого предмета можно закодировать на молекулярном уровне. В поляризованном веществе каждая молекула движется произвольно. Но малейший толчок задает ей нужное положение, в соответствии с новой структурой,— сказал барон и взглянул на шкафы.— Там хранится готовое оружие — около трех тысяч форм, которые может принимать этот кусок металла... В данном случае, оружие — это знание того, как его можно использовать. В рукопашном бою ванадиевая проволока в шесть дюймов длиной может стать смертельным оружием. Если вы проткнете ею внутренний угол глаза, рассечете наискосок лобные доли, а потом быстро вырвите ее, то она разрежет мозжечок и вызовет полный паралич. Если вы протолкнете проволоку глубже, то она пронзит соединение со спинным мозгом и вызовет смерть. Такой же проволочкой можно вызвать короткое замыкание в коммуникационном приборе типа 27-QX, который, как правило, используют на своих кораблях захватчики.

Вдруг Ридра ощутила, как напряглось ее лицо. Наружу рвалось отвращение, которое ей удавалось подавлять до сих пор.

— А вот зал Борджиа,— барон засмеялся.— Так я в шутку прозвал отдел токсикологии. Здесь собраны страшные вещи,— сказал он и достал со стеллажа закупоренный стеклянный бутылек.— Это — чистый токсин дифтерии. Этой дозы хватит, чтобы отравить всех жителей довольно большого города.

— А как же вакцинация?..— произнесла Ридра.

— Не дифтерия, моя дорогая, а токсин дифтерии. Токсин! В то время, когда инфекционные заболевания еще представляли проблему, от дифтерии умирали тысячи людей. При осмотре трупов медики не могли обнаружить ничего, кроме нескольких сотен бацилл в горле больного. И все... Каждый из этих микробов мог, в крайнем случае, вызвать только кашель... Понадобились годы всесторонних исследований, чтобы объяснить этот феномен. Как выяснилось, бациллы выделяли в еще более мизерных количествах продукт своей жизнедеятельности — самое ядовитое органическое вещество из всех известных. Количество этого токсина, необходимое для того, чтобы вызвать смерть тридцати или сорока человек, определить практически невозможно. И по сей день, учитывая то, как далеко шагнула современная наука, бациллы — это единственный способ для получения этого вещества. Теперь, благодаря отделу Борджиа, все изменилось,— воскликнул барон и показал на другую склянку.— Это — цианид, проверенное средство! Чувствуете, как пахнет миндалем? Может быть, вы уже проголодались? Можно послать за коктейлями, если вы пожелаете.

Ридра отрывисто качнула головой.

— А это наши деликатесы,— барон показал на другие склянки.— Катализный эликсир полной слепоты, цветовой слепоты, полной глухоты, тоновой глухоты, амнезии, атаксии, ну, и так далее,— он улыбнулся.— Все они у нас под контролем... Дело в том, что любое из этих веществ действует только после специальной стимуляции. Вы можете пить их литрами, и вам ничего не будет,— произнес он и нажал кнопку на донышке одного из сосудов.— Сейчас это только безвредный атомарный стероид.

— Он активизирует вещества, которые производят... определенный эффект?

— Совершенно верно,— подтвердил барон.— Этот катализатор добавляется в тех же мизерных дозах, что и токсин дифтерии. Жидкость из голубого сосуда причинит вам боль в желудке и легкое недомогание не больше, чем на полчаса. И все. В зеленом сосуде — полная церебральная атрофия, после чего жертва до конца дней ведет растительную жизнь. В лиловом — смерть,— барон воздел руки и засмеялся.— Что-то я проголодался. Может быть, вернемся за стол?

«Спроси-ка его, что находится в следующем зале»,— повторила она про себя на языке басков сообщение от незримых соглядатаев.

— Барон, когда я была маленькой, мне сразу после возвращения на Землю показали цирк,— завела разговор Ридра и направилась по направлению к следующему залу.— Я увидела столько удивительного, что долго не хотела уходить после представления. А в том зале у вас что?

Лицо барона удивленно вытянулось.

— Покажите, пожалуйста,— попросила Ридра и улыбнулась.