Вавилон - 17. Падение башен. Имперская звезда. Стекляшки

— Я и два парня. Если мне снова придется пойти на это, то я предпочту парня и девушку. Так будет легче. Я состояла в тройке три года — в два раза дольше, чем вы.

— Но ваши-то уцелели, а наша девушка погибла. И мы еле выжили.

— В нашей тройке был убит один,— произнесла Ридра.— Еще один заморожен до тех пор, пока не будет найдено лекарство от болезни Калдера. Сомневаюсь, что это случится при моей жизни, но если вдруг...

Не дождавшись продолжения, Рон обернулся к ней.

— Кем они были?

— Ты хочешь знать, были ли они таможенниками или транспортниками? — Ридра пожала плечами.— Так же, как и я — ни то, ни другое. Фобо Ломбс работал капитаном галактического транспортного корабля, он сумел провести меня через все и пробить для меня диплом капитана. На планетах он занимался гидропоникой, чтобы использовать ее потом в гиперстатическом пространстве. Это был стройный, светловолосый, очень эмоциональный мужчина, иногда, правда, слишком много пил. Он мог после полета напиться, подраться и попасть в тюрьму, а мы его потом выкупали оттуда. Честно говоря, это редко случалось, но мы потом дразнили его целый год. Еще он не любил спать посередине, он хотел, чтобы одна рука всегда была снаружи.

Рон рассмеялся.

— Его убили во время исследования пещер Ганимеда, мы тогда второе лето подряд работали на Геологическую Службу Юпитера.

— Так же, как Кэтти,— произнес Рон, помолчав.

— А Мюэлз Эрэнлайд был...

— «Звезда империи»! — воскликнул Рон удивленно.— «Комета Ио»! Вот это да! Неужели вы летали в тройке с Мюэлзом Эрэнлайдом?

Ридра кивнула.

— Веселые книги, не правда ли?

— Черт, я их все прочитал,— выпалил Рон.— Каким он был, этот парень? Как «Комета Ио»?

— Нет, прототипом «Кометы Ио» является Фобо. Но Фобо был недоволен, я огорчилась, а Мюэлз взялся за новый роман.

— Неужели все, что написано в этих романах — правда?

— Многие его книги — это выдуманные истории, которые могли бы произойти. Мюэлз маскировался в своих романах. У него были темные волосы, он был задумчив, потрясающе терпелив и добр. Он все объяснил мне о предложениях и абзацах. Знаешь, какое эмоциональное значение имеют в тексте абзацы? Он растолковал мне, как отделить то, что ты хочешь сказать от подразумеваемого, и когда это можно делать, а когда — нельзя...— Ридра остановилась, помолчала и продолжила: — Он вручил мне свою рукопись и попросил: «Посмотри, что там неверно со словами». Но я сказала ему только то, что слов многовато. Это случилось сразу после гибели Фобо, в то время я только-только начинала сочинять стихи. И если мне удалось добиться чего-то, то только благодаря Мюэлзу. Через четыре месяца он заразился болезнью Калдера. Никто из нашей тройки не увидел мою первую книгу, хотя многие стихи им уже были известны. Возможно, когда-то Мюэлз сможет их все же прочесть. Может быть, он напишет продолжение к «Комете Ио», а потом придет в Склеп, задействует матрицу моего мозга, чтобы спросить: «Что у меня неверно со словами?» Тогда я смогла бы рассказать ему гораздо больше, чем в прежние времена. Но моего сознания уже не будет...— ее охватила печаль.

Рон сидел, поджав ноги, упираясь локтями в колени и опустив голову на ладони.

— «Звезда империи», «Комета Ио»... Что за чудесные книги! Мы иногда целыми ночами напролет спорили о них за кофе, правили корректуру, выставляли их перед другими книгами в книжных магазинах.

— И я так же делал! — воскликнул Рон.— Потому что они мне очень нравились.

— Мы веселились даже тогда, когда спорили, кому спать в середине.

Эта фраза сработала как ключ. Рон приподнялся, расправил плечи.

— А у нас — полная тройка,— произнес он.— И я должен быть счастлив. По идее...

— Да... или нет. Они тебя любят?

— Говорят, что любят.

— А ты?

— Конечно! Я разговаривал с Молли, и она мне пыталась что-то разъяснить, но ее английский пока еще не очень хорош. В конце концов, я догадался, о чем она говорит...— произнес он и бросил взгляд вверх, будто хотел отыскать слова на небе.

— Вот дела...— произнесла она.

— Да,— он взглянул на нее.— Дела!

— Кэлли и ты?

— Черт возьми, Кэлли — старый здоровый медведь, я могу с ним тягаться, могу его уложить на обе лопатки. Но ведь дело-то в Молли и в нем! Он до сих пор ее не понимает. Кэлли считает, что раз я моложе, то он должен разобраться быстрее. Но на поверку выходит не так, и он сторонится нас! Мне всегда удавалось справиться с его настроениями, но Молли его еще плохо знает и думает, что он на нее злится за что-то!

— Хочешь, я тебе подскажу, что можно сделать? — спросила Ридра после минутной паузы.

— Попробуйте...

Ридра кивнула.

— Я понимаю, это очень неприятно, лучше бы между ними действительно что-нибудь было. Так тебе, по крайней мере, кажется. И ты думаешь, будто ничем не можешь им помочь. Но это не так!

— Да?

— Ведь они тебя любят.

Рон застыл в ожидании.

— Кэлли нервничает, а Молли не понимает, что она может сделать.

— Да,— сказал Рон.

— Молли разговаривает на другом языке, и Кэлли не понимает ее.

Рон подтвердил.

— Но ты-то ведь можешь общаться с ними обоими. Ты не должен быть посредником — это не выход. Ты должен научить их тому, что можешь делать сам.