Вавилон - 17. Падение башен. Имперская звезда. Стекляшки

Каково предопределение этой комнаты? Ридра приподнялась, нити опутывали ее грудь. Напоминает лечебницу. Она посмотрела вниз на... нет, не на «паутину», а на тройной гласный классификатор, у которого каждая часть имеет свой особый смысл и свои отношения. Общее значение познавалось, когда звучание всех этих гласных достигало самого низкого тона. Когда она довела это сочетание звуков до этой точки, то догадалась, как распутать паутину. Если б она не дала ей название на этом языке, то она не смогла бы это сделать. От воспоминаний к познанию она перешла, когда...

Где же она была? Омерзение, возбуждение, ужас! Она в мыслях вернулась к английскому. Мысли на Вавилоне-17 — это все равно как неожиданно заглянуть на дно колодца, хотя только минуту назад казалось, будто впереди — ровное место. У Ридры закружилась голова, ее мутило.

Но она заметила, что в комнате есть еще кто-то. В большущем коконе у дальней стены висел Брэсс. Ридра увидела сквозь паутину когти его желтой лапы. В двух гамаках поменьше, по всей видимости, находились парни из отряда. Она заметила черные блестящие волосы Карлоса, его голова беспокойно дернулась во сне. Третьего Ридре разглядеть не удалось. Ее отвлекло прикосновение чьей-то руки к животу.

Затем стена исчезла.

Ридра пыталась определиться в своих возможностях, если уж во времени и пространстве это не удавалось. Как только стена исчезла, она оставила эти попытки. Она стала ждать.

В верхней части стены, слева от Ридры стена заблестела и стала прозрачной. В пространстве возникла и потянулась к Ридре дорожка из металла.

Трое.

У того, что во главе группы, лицо, будто вытесано из темного камня. На нем — устаревший скафандр, принимающий форму тела, сделанный из губчатого пластика, напоминающий громоздкие рыцарские доспехи. Черный ворсистый плащ закрывает одно плечо и руку. Меховая подкладка под ремнями защищает от потертостей. Вмешательство инженерохирургии ограничивается искусственной серебряной шевелюрой и густыми металлическими бровями. В мочке правого уха — тяжелая серебряная серьга. Он держит руку на кобуре вибропистолета, оглядывая гамаки.

Вперед выходит второй человек. Его стройное тело являет собой торжество инженерохирургии — что-то от грифона, что-то от обезьяны, что-то от морского конька. При том при всем, под перьями, чешуей и когтями, угадывается кошачья фигура. Он съежился возле человека с серебряными волосами, опираясь подушечками пальцев о металлический пол. Тот, что с серебряными волосами, поднял руку, поправил волосы, грифоноообразный взглянул вверх.

Ридра ждала, когда они заговорят. Одно слово могло развеять сомнения: Конфедерация или Захватчики. Она приготовилась по одному только слову определить их язык, оценить их умственные способности, логику, выявить свое преимущество, если оно есть...

Второй подвинулся, и Ридра увидела третьего, он держался у них за спинами. Высокий, широкий в плечах, он был сложен еще крепче, чем первые двое. На нем были только бриджи. В запястья и пятки у него были вживлены петушиные шпоры — отличительный признак представителей «дна» среди транспортников. У них было такое же предназначение, что и у кастета или пиратского флага в древности. Наголо выбритая голова с черным ершиком прорастающих волос. Вокруг бугристого бицепса — полоса розоватогo мяса, напоминающая кровавый ушиб или заживающий шрам. Та самая полоса, которая так приглянулась любителям криминальных романов, что превратилась в банальный штамп. Каторжное клеймо тюремных шахт на Титане. Этот человек производил впечатление невероятно свирепого. Ридра отвела от него взгляд, но будто против ее воли, глаза вновь и вновь обращались к нему.

Двое первых посмотрели на третьего. Ридра ждала первого слова, чтобы поймать его, запомнить и определить. Они еще раз взглянули на нее и ушли обратно. Дорожка стала втягиваться назад.

Ридра приподняла голову.

— Погодите,— крикнула она.— Куда мы попали?

— Джэбел Тарик,— ответил «серебряный волос», не оглянувшись.

И стена погасла.

Ридра оглядела паутину, бывшую, собственно чем-то другим на другом языке, потянула за одну ниточку, за другую. Петли расслабились, и она сошла на пол. Ридра встала во весь рост и поняла, что вторым парнем из отряда был Кэйл, работавший с Лиз в ремонтном отделе. И тут принялся барахтаться Брэсс.

— Секунду полежи спокойно,— сказала Ридра и стала распутывать паутину.

— Что он ответил? — поинтересовался Брэсс.— Это он так ф’редствился или ф’росто ф’риказал лежать и не дрыгаться?

Ридра пожала плечами, продолжая распутывать нити.

— На староирладском «Тарик» — это «гора». Может быть, гора Джэбела?

Паутина распуталась, и Брэсс вылез.

— Как это у вас ф’олучилось? — спросил он.— Я уже минут десять в’арахтаюсь здесь в’естолку.

— В следующий раз расскажу. Может быть, Джэбел — это имя.

Брэсс глянул на валяющуюся паутину, поскреб когтем за ухом и качнул головой.

— Главное, что они — не захватчики,— продолжала Ридра.

— Ф’очему это?