Вавилон - 17. Падение башен. Имперская звезда. Стекляшки

— Правильно. Здесь я научился куче вещей, которые и они должны уметь. Например, читать и писать. Кворл еще раньше учил меня, до всего...

— Разведчик? — с удивлением спросил Тель.

— Да. И я начал учить свою жену и дочку, и других. Теперь, когда я вернусь, мы будем сажать кхарбу там, где местность расчищена, вместо того чтобы собирать дикие плоды. Будем ухаживать за ней и собирать много плодов. Я разговаривал с одним парнем с фермы, и он рассказал мне, что и как делать. Я узнал здесь кучу вещей. И если я научу других, всем будет лучше, верно?

— Конечно.

— Слушай,— спросил Лаг, глядя на пернатого любимца Теля, шлепающего взад и вперед в нескольких футах от них,— тебе позволят взять его с собой?

— Не знаю. Я еще не успел подумать об этом.

— Ты думаешь, он будет счастлив в Торомоне? Там ведь нет такой грязи.

— Это верно, но я все-таки хотел бы взять его. Я к нему привязался.

Лаг присел на корточки и щелкнул пальцами. Хлопун подошел и влез на его руку. Лаг погладил перья и хихикнул:

— Лучше, если бы у тебя была еще и хлопунья. Одному ему будет одиноко.

— В любом случае я хочу держать его при себе, пока я здесь, даже если не смогу взять с собой. Он пошлет мне что-то вроде волны прощания, когда я буду уходить.

— Как приятно вернуться домой,— сказал Лаг, касаясь перьев толстым пальцем.— Недалеко от места, где я жил, есть гора, а в долине озеро. Какие-то люди пришли туда и начали строить дома, дороги, доки на озере.

— Неплохо,— сказал Тель, задумавшись, зачем все это строили.

— Озеро на заре очень красивое. Утром, если прошел дождь, над ним стоит туман — не такой, как здесь, легкий, но тоже иногда совсем не видно воды. А потом встает солнце, и все загорается золотым огнем, ярче всего на середине озера. Так красиво!

— Представляю.

— Кворл, когда мы были знакомы в лесу, однажды ходил со мной туда. А здесь, в армии, он вел себя так странно...

— Ты тоже думаешь о Разведчике? — Тель отвлекся от мыслей о постройках на озере, так и не найдя ответа, зачем они нужны.

— Тоже думаю,— кивнул Лаг.

— Как и все мы...— Тель вскинулся.— Слушай, Лаг, ты не присмотришь немного за животным? Я схожу, проверю свои инструменты и посмотрю, все ли готово к отправке. Через полчаса я вернусь.

— Ладно, я послежу за ним.

— Спасибо,— сказал Тель и побежал к баракам.

Тель сильно просчитался, рассчитывая провести у своей кровати не больше пяти минут. Он проклял все на свете, когда понял, что кровать не его, потому что он зашел не в ту хижину. Расположение казарм несколько отличалось от того, какое было в прежнем лагере, и теперь Тель вообще не знал, куда идти. Растерянно потыкавшись туда-сюда, он в конце концов столкнулся с другим солдатом, сидевшим на соседней кровати.

— Ой, прошу прощения...— начал Тель.

— Все путем, дружище,— отозвался солдат.— Слушай, ты не тот парень, который собирался снова оказаться в моей хижине, когда попадет в другой лагерь?

Только теперь Тель узнал этот голос.

— Да, это я. Рад наткнуться на тебя снова. Я думал, тебя вообще перевели куда-то очень далеко. Как с тобой обращались с тех пор, как нас переставили сюда?

Фигура на соседней кровати пожала плечами. В темной хижине они сидели на кроватях друг напротив друга. Туман все сгущался, и солдат продолжал оставаться для Теля безликой тенью.

— Неплохо, я думаю,— хохотнула тень.— Здесь ничто не бывает слишком плохо.

— Я полагаю, если мы прошли через эту проклятую войну, то уже никогда не будем слишком сильно чем-то недовольны. Правда, здорово, что подписали мир? Что ты сделаешь в первую очередь после того, как вернешься в Торомон?

Солдат вздохнул:

— Я не знаю, насколько это здорово. Может быть, для тебя и твоих ребят это так. Но для меня? Я совершенно не знаю, что буду делать, когда вернусь. Я надеюсь, что все это продлится еще немножко. Я из сорок четвертой роты, и это замечательная рота. То есть в самом деле замечательная. Сейчас я здесь, и не отказался бы потом отправиться куда-нибудь еще и слегка повоевать. Это не самая плохая жизнь. Рискованная, да — но я думаю, что для таких, как я, жизнь без риска просто неинтересна.

Тель не вполне понял его.

— Хорошо, а что ты делал в Торомоне раньше?

Тень медленно покачала головой.

— Ты знаешь, я не помню. Я так долго был здесь, что как-то постепенно перестал помнить...

Тель помрачнел, а тень спокойно улеглась на койку. Тель встал и вышел из хижины, пройдя прямо по обгорелым бревнам вчерашнего костра. Он уже подошел к своей собственной хижине, как кто-то окликнул его:

— А, ты здесь, Зеленоглазый!

— Кудряш?

— Он самый. Ты как, уже полностью готов сматываться?

— Почти. Я собирался проверить свои инструменты. Эй, Кудряш, я хотел спросить тебя о той вещи, которую ты мне показывал...

— Тиш-ше! — Кудряш приложил к губам указательный палец.— Кто-нибудь может услышать, о чем мы с тобой болтаем.

— Я только хотел узнать,— Тель понизил голос,— как ты это делаешь.

— А ты пытался делать это сам?

— Нет, но...

— В таком случае не приставай ко мне,— досада Кудряша словно обрубила разговор. И тут кто-то вдалеке закричал:

— Эй, вернись!