Вечер и утро

— Ты врешь! — Уинстен отказывался верить: — От срамной хвори случается проказа.

Мэгс подобрела — разве что самую малость.

— Быть может, ты прав, — ответила она, Уинстен понял, что она так не думает, но старается ему угодить. — Однако я не подпущу к тебе моих девушек, уж прости. Не то, если срамная хворь разойдется из этого дома, половина священников в Англии заразится раньше, чем ты выговоришь слово «прелюбодеи».

— Твоя правда. — Уинстен чувствовал себя подавленным. Болезнь была слабостью, а он привык быть сильным. Кроме того, он был возбужден и хотел женщину. — Что же мне делать?

Мэгс снова принялась строить ему глазки.

— Заверяю тебя, милорд, ты удовлетворишь себя наилучшим образом, и я сама обеспечу тебе все нужное.

— Что ж, если это лучшее, что ты можешь предложить…

— А мои девочки между тем для тебя расстараются. Что бы ты хотел увидеть?

Уинстен задумался:

— Хочу поглядеть, как Мерри порют по заднице ремнем.

— Значит, увидишь, — пообещала Мэгс.

— О нет, — пробормотала Мерри.

— Не скули! — прикрикнула на нее Мэгс. — За порку тебе полагается дополнительная плата, забыла, что ли?

Мерри поспешила покаяться:

— Прости, Мэгс. Я и не думала скулить.

— Так-то лучше. А теперь развернись и наклонись.

35

Март 1003 г.

Рагна и Кэт учили детей песенке, помогавшей правильно считать. Осберт, которому почти исполнилось четыре, старался подпевать. Близнецам было по два годика, так что они только мычали в такт, но отдельные слова постепенно запоминали. Дочери Кэт, двух и трех лет, не отставали. Всем нравилось петь, а заодно дети мало-помалу усваивали правила счета.

Основным занятием Рагны в заключении было привлекать детей к полезному времяпрепровождению. Она припоминала стихи, сочиняла истории и описывала малышам все места, в которых ей довелось побывать. Рассказывала о плавании на «Ангеле» и буре в проливе, о воре по прозвищу Железная Башка, укравшем ее свадебный подарок, и даже о пожаре на конюшне Шербурского замка. У Кэт не получалось излагать истории столь же складно, зато она знала множество норманнских песенок и обладала отменным голосом.

Забота о детях также не позволяла двум женщинам погрузиться в болото самоубийственного отчаяния.

Едва песенка закончилась, дверь распахнулась. На пороге стоял охранник Эльфгар — молодой воин, не такой жестокий, как Фулкрик, и вроде бы даже склонный к сочувствию. Он часто передавал Рагне свежие новости. От него она узнала, что викинги снова нападали на запад Англии, а ведет их жуткий конунг Свейн[50]. Перемирие, купленное королем Этельредом за двадцать четыре тысячи фунтов серебром, продержалось меньше двух лет.

Рагна почти надеялась, что викинги утвердятся на западе. Они наверняка доберутся сюда, захватят ее и потребуют выкуп. По крайней мере, тогда она выберется из этой тюрьмы.

— Пора гулять, — сказал Эльфгар.

— Где Агнес? — спросила Рагна.

— Вроде как плохо себя чувствует.

Рагна ничуть не сожалела. Она люто ненавидела женщину, которая ее предала и которая была виновна в ее заточении.

Через открытую дверь в дом проникал холодный воздух, поэтому Рагна и Кэт закутали рвавшихся на волю детишек в накидки и только тогда отпустили побегать. Эльфгар закрыл дверь и запер снаружи.

Когда дети убежали, Рагна предалась страданиям.

Если судить по царапинам на стене, она пробыла здесь уже семь месяцев. В тростнике на полу завелись блохи, в волосах кишели вши, сама Рагна кашляла. В доме изрядно воняло: двое взрослых и пятеро детей пользовались одним горшком на всех, им не разрешали справлять естественные надобности на воздухе.

Каждый день, проведенный в этом доме, был украден из ее жизни, и каждое утро, просыпаясь и вспоминая, что находится в плену, она чувствовала боль и гнев — чувствовала необыкновенно остро, будто в ее тело вонзался наконечник стрелы.

А вчера снова явился Уигельм.

К счастью, его посещения со временем становились реже. Сначала он являлся раз в неделю, а теперь обычно довольствовался разом в месяц. Она научилась закрывать глаза и думать о видах с крепостных валов Шербурского замка, о чистом соленом воздухе, дующем в лицо, и так продолжалось, пока он не уходил — нет, пока не отползал, как слизняк, покидающий ее тело. Она молилась, чтобы вскоре он окончательно утратил всякий интерес.

Вернулись раскрасневшиеся от холода дети, настал черед для прогулки матерей.

Они бродили по двору, чтобы не замерзнуть, а Эльфгар неотступно следовал за ними.

— Что случилось с Агнес? — спросила Кэт.

— Какая-то зараза, — ответил он.

— Надеюсь, она сдохнет.

Эльфгар помолчал, а затем сказал, поддерживая беседу:

— Я, кстати, не задержусь тут надолго, сдается мне.

— Почему? — осведомилась Рагна. — Мы к тебе привыкли, ты хороший.

— Придется идти на викингов. — Молодой воин храбрился, но под его бравадой чувствовался легкий страх: — Король собирает войско, чтобы разгромить Свейна Вилобородого.

Рагна остановилась.

— Ты ничего не напутал? — уточнила она. — Король Этельред едет на запад?

— Ну, так люди говорят.

Сердце Рагны забилось чаще.

— Тогда он обязательно прознает о нашем заключении, — сказала она.

Эльфгар пожал плечами: