Вечер и утро

Уигельм явился, когда дети завтракали. Рагна вдруг заметила, что его большой нос испещрен лиловыми прожилками: по всей видимости, он пил беспробудно, и оттого кожа будто покрылась паутинками. Это уродство было неразличимо в темноте, но при свете дня бросалось в глаза.

Он оглядел ее с головы до ног и фыркнул:

— Надо было и по второй половине двинуть, чтобы совпадало.

Рагне пришел на ум язвительный ответ, но она промолчала. Уигельм явно в опасном настроении. Неужто ее неприятности еще не закончились?

— Что тебе нужно, Уигельм? — Она ухитрилась выдавить из себя эти слова, ощущая, как трескается запекшаяся ссадина на губе.

— Мне не нравится, как ты воспитываешь Алена.

Это была старая песня, но сейчас в голосе элдормена сквозила неприкрытая злоба.

— Ему всего два с половиной года, почти младенец. У него полно времени, чтобы научиться драться.

Уигельм решительно покачал головой:

— Ты учишь его женскому образу жизни — чтение, письмо и прочая ерунда.

— Король Этельред умеет читать.

Уигельм не собирался спорить:

— Короче, я беру воспитание мальчика на себя.

Что это могло означать? От отчаяния Рагна даже предложила:

— Я дам ему деревянный меч.

— Я тебе не верю.

Многое из того, что говорил Уигельм, обычно можно было пропускать мимо ушей: он сыпал оскорблениями и проклятиями, которые мало что значили, и забывал о сказанном в считаные мгновения. Но сейчас Рагну не отпускало ощущение, что за его словами таится подлинная угроза.

— Что ты хочешь сделать?

— Я забираю Алена в свой дом.

Мысль была настолько нелепой, что сначала Рагна не восприняла ее всерьез:

— Ты спятил? Посмотри на себя! Как ты будешь ухаживать за двухлетним ребенком?

— Он мой сын. Я буду делать, что хочу.

— И задницу ему подтирать?

— Я живу не один.

Рагна недоверчиво покачала головой:

— Ты говоришь о Мегантрит? Хочешь отдать моего сына на воспитание наложнице? Ей всего шестнадцать!

— Многие девки в шестнадцать рожают.

— Но она-то не рожала!

— Зато она меня слушает, в отличие от тебя. Твоими стараниями Ален вообще забудет, что у него есть отец. Я хочу, чтобы его растили по моим правилам. Он должен стать мужчиной.

— Нет!

Уигельм шагнул к Алену, который смотрел на отца с испуганным видом. Кэт преградила ему путь. Уигельм схватил ее за плечи обеими руками, приподнял и отшвырнул к стене. Она вскрикнула, ударилась о деревянные доски и рухнула на пол.

Все дети заплакали.

Элдормен схватил Алена, и перепуганный малыш истошно завопил. Тогда Уигельм взял сына в охапку и прижал к себе левой рукой. Рагна попыталась было вырвать мальчика, но Уигельм так сильно ударил ее по голове, что на мгновение она лишилась чувств.

Когда очнулась, лежа на полу, то увидела уходящего Уигельма. Ален по-прежнему болтался у него под мышкой, вопил и дрыгал ногами.

Рагна с трудом поднялась и поплелась к двери. Уигельм зашагал через двор к своему дому. Рагна была слишком потрясена всем случившимся, чтобы бежать за ним, к тому же она понимала, что ничего не добьется, что ее просто поколотят — снова.

Она оглянулась. Кэт сидела на полу, потирая голову под копной черных волос.

— Сильно тебе досталось?

— Вроде бы ничего не сломала. А тебе, госпожа?

— Голова болит.

Тут заговорил Гримвальд:

— Чем я могу помочь?

Рагна не удержалась от язвительной усмешки:

— О, просто продолжай нас охранять, как обычно.

Телохранитель вышел наружу, топая ногами.

Дети все еще плакали. Женщины стали их утешать.

— Не могу поверить, что он забрал Алена, — проговорила Кэт.

— Он хочет, чтобы Мегантрит вырастила из мальчика неотесанного мужлана, совсем как его отец.

— Это не должно сойти ему с рук.

Рагна кивнула. Нет, спускать подобное обращение она не собиралась.

— Я с ним разберусь. Попробую воззвать к разуму, если там есть к чему взывать.

Сама она сомневалась в успехе этой затеи, но сдаваться без боя было нельзя.

Она вышла на двор и направилась к дому Уигельма. Ален громко плакал, поэтому Рагна вошла без стука.

Уигельм и Мегантрит вдвоем держали Алена и пытались его успокоить. Едва увидев Рагну, малыш закричал:

— Мама!

Поддавшись порыву, Рагна метнулась было к нему, но Уигельм ее остановил.

— Не тронь! — прорычал он.

Рагна покосилась на Мегантрит. Невысокого роста, пухленькая, та была бы хороша собой, если бы не вечно скривленные губы — верный признак алчности. Но все же она женщина: неужели она откажется отпустить ребенка к матери?

Рагна протянула руки к Алену.

Мегантрит повернулась к ней спиной.

Рагна ужаснулась такому поступку, и ее сердце наполнилось отвращением.

С усилием она отвела взгляд от Алена и заговорила с Уигельмом, изо всех сил стараясь произносить слова спокойно и рассудительно:

— Мы должны все обсудить.

— Нечего тут обсуждать. Я приказываю, ты подчиняешься.

— Так ты будешь держать Алена пленником в своем доме? Хорош воин, который даже на двор не выходит.

— Не неси чушь! Конечно, он будет выходить наружу.