Вечная зима (СИ)

— Я не сомневаюсь в вашей преданности госпоже, — сказал Стенли. — Однако примите верное решение, иначе нам придется бросить вам вызов.

Остальные воины, услышав слова своего собрата, поежились. Да и едва ли они хотели смерти рыжой девы, ведь она покорила их своим голосом. Но Гармунд оставался верен Сандре. Он чувствовал вину за отступление от приказа и готов был искупить её. Даже если искупление означает неизбежную смерть. Его последним желанием было бы пение местной девы на собственных похоронах. Рыжая дева просила Гармунда назвать свое имя. Он сделал это, но просил не раскрывать её собственного.

На следующий день Гармунд собрался возглавить атаку на селение Хатунь. Сколько жители не уговаривали его «оставить оружие и прибегнуть к словам» но воин крепости оставался тверд в своем намерении. Рыжая дева слезно просила Гармунда вернуться в крепость и никогда боле не посещать здешние края. И его ледяное сердце треснуло. Сколько бы Гармунд не пытался замять эту трещину мыслями о своей безоговорочной преданности Сандре, а все было бестолку. Его воины были встревожены странным состоянием Гармунда. Самый сообразительный из них, Стэнли, был уверен, что варварская песнь подчиняет душу Гармунда своей воле. Он предложил отряду вернуться в крепость, дабы “залечить свою душу голосом белой девы”. И многие приняли сторону Стенли. За исключением одного лишь Гармунда. Он грезил лишь о голосе рыжей женщины. Ранним утром он разбудил её и велел исполнить какую-нибудь песню. Она повиновалась. Её шелковистый голос мгновенно свалил уставшего Гармунда в глубокий сон. Подоспевший Стенли обнажил меч и приказал деве “перестать травить душу служащего белой властительницы”. Она замолчала. Эдвин растормошил Гармунда. Увидев блестящий клинок у бледного женского горла, он выхватил свой меч. Стенли обомлел.

— Неужто ты вознамерился поднять оружие на своего соратника? — удивился Эдвин. Осознавший себя Гармунд убрал меч.

— Я не отдавал приказа на убийство этой девушки, — ответил он, — и не позволял своим воинам заниматься своеволием.

— Песнь врага порабощает твою душу, — сказал Стенли. — Позволь же мне покончить с этой девой, пока она не обратила тебя против нас.

— Мы возвращаемся в крепость, — молвил Гармунд. — и она пойдет с нами.

Эдвин направил острие меча в сторону Гармунда и обвинил того в предательстве великой и прекрасной Сандры. Гармунд ответил на вызов, обвинив Эдвина в излишнем своеволии и крайнем недоверии своему ближнему. Стенли отпустил деву и призвал соратников к миру. “Смертельный бой уладит наши разногласия и покажет правого”, - ответил Гармунд и напал на Эдвина. Завязался бой. Юркий Эдвин норовил сразить противника одним быстрым ударом в живот. В сравнении с Гармундом, он был неопытным юношей, едва научившимся держать в руках меч. Его преимущество крылось в особом стиле боя, основанном на уловках и хитростях. Гармунд бился открыто. Его тяжелые удары были прямыми и точными. В очередной раз блокировав меч своего противника, Эдвин отступил и впредь лишь уклонялся от нападок Гармунда. Юные руки, не знающие изнуряющих сражений, уже дрожали от усталости. А Гармунд все насаждал. Эдвин понимал, что поступил опрометчиво, бросив вызов такому опытному воину, но пути назад уже не было. Он вновь уклонился от размашистого удара и, подавшись вперед, рассек кирасу врага. Гармунд упал на колени, схватившись одной рукой за кровоточащую рану. Последний удар Эдвина был призван снести врагу голову. Подавив боль, Гармунд ушел от атаки и отсек Эдвину левую ногу. Юноша завопил во все горло. Взявшись обеими руками за блестящую рукоять, Гармунд безжалостно вогнал меч в спину Эдвина. Старушки ахнули. В их серых глазах было больше жалости, чем в очах Джозефа и Стенли. Предсмертные судороги вскоре отпустили тело Эдвина, но Гармунд не торопился вынимать меч. Прижав лоб к рукояти, он безмолвно глядел на труп своего подчиненного. Рана все кровоточила, но он не придавал этому значения. Казалось, он перестал дышать. Голос рыжей девы призвал Гармунда поднять голову.

— Я пойду с вами, — промолвила она. — Только не трогайте никого.

— Я ранен, — ответил Гармунд, — и вряд ли дотяну до крепости.

— После всего того, что вы натворили, я не осмелюсь вам помочь, — сказала она. Джозеф расслышал эти слова. Он выхватил какого-то мальчишку из толпы и велел вылечить Гармунда, иначе он лишит ребенка жизни. Гармунд кивнул Джозефу в знак одобрения. Местные соорудили носилки и, положив Гармунда, ушли в сторону селения Хатунь. “Если через неделю я не вернусь сюда, значит я погиб”, - сказал напоследок Гармунд. Джозеф поклялся ему в верности и обещал отомстить, если варвары сгубят его жизнь.