Великий посланник

Второй – невысокий, но богатырских статей, годами далеко за сорок, в богато изукрашенном золоченом бахтерце и шлеме-иерихонке. Сапоги с загнутыми носками – зеленого сафьяна, тоже в шубе, но чуть менее богатой. Лицо широкое, суровое, нос картошкой, окладистая борода лопатой – вылитый дядька Черномор. Помимо тяжелой кривой сабли на поясе, за кушаком пернач и длинный кинжал.

Этот так и остался стоять в шлеме.

Старица и Гром также присутствуют, стоят позади, тоже при полном параде.

Есть еще один, щупленький парень лет двадцати пяти с тощей козлиной бородкой, в скромном кафтане и такой же шубейке, но явно из обслуживающего персонала, возможно, секретарь или толмач. Хотя откуда на Руси возьмется переводчик с французского? Контактов никаких. Мы первые.

Новоиспеченный камергер пристукнул жезлом об пол и, торжественно подвывая, сообщил, что прибыли думный дьяк Казенного приказа Иван Васильевич Курицын и воевода Семен Романович Ярославский. Правда, должности их я уже сам для себя определил, а в переводе Уго они прозвучали как главный советник государственного департамента и… полководец. Ни больше ни меньше.

Не вставая с кресла, я вежливо кивнул.

Фен тут же перевел, что граф божьей милостью Жан VI Арманьяк, великий посол руа Наварры Франциска первого этого имени, рад принять посланцев государя всея Руси Ивана III Васильевича.

Курицын и Ярославский ответили поклонами, после чего дьяк взял из рук помощника большой футляр, сорвал с него печать, достал пергаментный свиток и хорошо поставленным голосом мерно зачитал витиевато составленное послание, которое гласило, что государь всея Руси выражает признательность великому послу за спасение православной святыни и приглашает оного с посольством нанести визит государю в град Москву.

Третий русский оказался-таки толмачом и перевел речь дьяка. Правда, не на французский, а на немецкий. Потом продублировал все на скверном итальянском и на правильной латыни. А заполировал все еще на каком-то, вроде как на шведском. Ты смотри, какой полиглот…

Я дождался перевода Фена и сообщил, что принимаю любезное приглашение.

На этом официальная часть завершилась. Выступил Старица и пригласил всех отведать, что бог послал.

Далее последовала передислокация в поместье. Но перед этим дьяк сообщил, что государь дарит послу трех жеребцов, при сбруе, дабы оному удобней было добираться. Жеребцов тут же торжественно продемонстрировали.

Даже не знаю, какая это порода, но лошадки мне очень понравились. Не особо крупные, до дестриэ не дотягивают, но и не малые, где-то размером с шайра, очень красивые, крепкие, но поджарые, длинноногие и длинногривые, с грациозно выгнутыми шеями и узкими, изящно очерченными мордами. Все разной масти: вороной, караковой и белоснежной.

Ну что тут скажешь. Приятно, угодил царь-батюшка. Опять же верхом путешествовать больше приличествует, чем в санях.

На последовавшем пиру не стоит заострять внимание, ничего экстраординарного в нем не было. Пир как пир, очень смахивающий на европейские застолья. С более качественной и вкусной едой, но чуть более мрачный, без лицедеев, шутов и вагантов, зато с гуслярами, сказителями былин.

Мы пили, ели, беседовали; дьяк тактично выведывал, почему мы пошли именно этим путем и с чего бы это государь Наварры решил направить посольство на Русь, а еще удивил своей осведомленностью о политической ситуации в Европе. Сразу видно, умный и знающий мужик. И хитрый, как змея. Впрочем, других в дипломатах и не держат.

Воевода заговорить со мной не пытался, все тишком пялился на Лизетту, а когда служанка покинула застолье вслед за своей госпожой, стал ударять по медам и окорокам.

В общем, как я уже говорил, ничего особенного не происходило.

А вот уже к концу застолья произошло то, что заставило меня сильно задуматься. Но обо всем по порядку.

За столом с русской стороны, помимо Грома, Старицы, воеводы и дьяка, сидело несколько прибывших с ними дружинников. Может, десятники, а может, просто родовитые боярские дети, кто его знает, но явно вои не из рядовых. Что, помимо присутствия за столом, подтверждали богатые одежды. Один из них мне сразу не понравился. Широкий как шкаф коротыш, буквально весь сотканный из мускулов, что было заметно даже под кафтаном. Одет дорого, пожалуй, дороже всех остальных. К моему удивлению, он оказался азиатом, скорее всего – татарином. Довольно смазливый, с веселыми наглыми глазами, он не спускал с меня и моих ближников взгляда и, в отличие от остальных русов, больше изображал пьяного, чем пил. Мало того, еще на хорошем русском языке громогласно отпускал сомнительные шуточки в адрес фрязей. Воевода Ярославский несколько раз делал ему замечание, но помогало это ненадолго.

Жизнь в Средневековье всегда полна неожиданностей, внешняя личина благородства и куртуазности этого времени скрывает под собой очень жестокий и подлый мир. Если хочешь выжить, тут поневоле станешь параноиком и будешь подозревать всех и вся. И я не стал исключением, поэтому сразу стал ждать от татарина какого-нибудь подвоха.

И подозрения очень скоро оправдались.