Великий посланник

В общем, если подытожить, Иван достаточно прогрессивный государь. А я ему помогу стать еще прогрессивнее. Нечего Руси ждать петровских реформ, все можно организовать гораздо раньше. Так сказать, заложить основу для величия государства русского. Не без выгоды для себя конечно же. Что из этого выйдет, как аукнется в будущем, какие изменения произойдут в историческом процессе, даже не представляю, но пробовать буду. Твердо решил…

Глава 11

Оставшееся до отправления время прошло за сборами. Одни только подарки государю грузили полный световой день. К счастью, русичи пригнали транспорта в достатке и не пришлось ничего оставлять. Кавалькада получалась впечатляющая, одних саней почти два с половиной десятка. С провизией, фуражом, прочими грузами и пассажирами. Для меня с Феодорой выделили большую кибитку на санном ходу, настоящие апартаменты – обшитая кожей коробка на полозьях, а внутри куча мехов, дабы пассажиры не замерзли. Места вдоволь, даже прилечь можно. И откидной столик есть для перекуса. Эдакий средневековый лимузин люкс-класса, о шести лошадиных силах. Но я напрочь отказался путешествовать подобным образом, уступив «карету» Федьке с остальными девицами. Еще не хватало позориться.

Кстати, по словам Курицына, кибитку прислал сам государь, из своего личного «гаража», то бишь… а хрен его знает, как назвать то место, где хранится царский транспорт.

Со мной, помимо женщин, отправляется немалая куча народа, одних латников из личной дружины двадцать рыл, а еще ближники, административный персонал и прочие умельцы. Прочие остаются зимовать в Холмогорах при когге, который уже вытащили на берег.

Дьяк пробовал намекнуть, что незачем в Москву тащить такую прорву народа, а охрану было бы неплохо сократить вообще до десяти человек, но я эти левые разговоры пресек на корню, сославшись на четко определенное моим статусом количество свиты. Помогло, больше Курицын на эту тему не заговаривал.

Кстати, я кое-что вспомнил о неких Курицыных на службе как раз Ивана III. Вот хрен его знает, откуда я это помню, в истории не силен ни разу, но в памяти некоторые сведения отложились. Может, в книге прочитал, а может, где еще и потом благополучно забыл до поры до времени. Их было два брата, и оба посольские дьяки. Прославившиеся на дипломатическом поприще, да так, что сохранились в исторических упоминаниях. Правда, закончили показательно плохо. Вернее, только один из них: сожгли за ересь в клетке. Только вот какого именно – хрен его знает. Может, как раз этого. Что мне это знание дает? Пока не ведаю. Посмотрим.

Так, о чем это я? Ага…

Дружинникам и ближникам выделили лошадей, а остальным предстоит путешествие в санях; чай, не баре, доедут как-нибудь.

Старица с Громом, с прибытием посланников государя, от меня показательно дистанцировались. Видимо, для того, чтобы их не заподозрили в сговоре с приезжим фрязином или в чем еще похуже. Но я все равно нашел возможность с ними пообщаться на прощанье: все-таки неплохо сдружились за это время. Опять же мои остаются здесь зимовать, и я хочу быть уверен, что за ними будет надлежащий пригляд.

К удивлению, со старшим приказчиком прощаться не потребовалось, Старица отправлялся вместе с нами в Москву. Для чего – увы, не знаю, возможно, как эксперт по европейским послам. А вот боярина Бориса Грома приглашением ко двору обошли, и он оставался в Холмогорах.

Встретились мы с ним в поместье.

– Держи, боярин. – Я положил на стол перед Громом эспаду работы баскских оружейников. Клинок неброский, без всяких излишеств, но качество металла и отделки отменное. Самое то для боевого оружия.

Приказчик вежливо поклонился, но к мечу не притронулся. Дождался, пока Фен переведет мои слова, потом твердо сказал:

– Вельми благодарю тебя, княже, но пошто одариваешь меня сверх меры? Ежели тревожишься за своих, что здесь остаются, так напрасно. Лично пригляжу за ними.

– Знаю, что приглядишь. – Я сел напротив приказчика. – Не ради подкупа одариваю, просто глянулся ты мне, парень.

– И чем же глянулся? – Лицо у приказчика все еще оставалось настороженным.

– Нет в тебе хитрости и подлости. – Я подал знак, Ванятка сразу же поставил на стол две серебряные походные стопки и ловко наполнил их арманьяком из фляги. – А подобное – редкость в людях. Бери, бери подарок, не отказывайся, огорчишь меня. Что может такой меч, ты и сам уже знаешь.

– Благодарю, княже, отменный клинок, уважил ты меня. – Гром кивнул и бережно провел рукой по ножнам эспады. – Да, никто не верил, что твой человек победит, а я вот знал, но и то не думал, что так быстро все закончится. Чего уж тут, молодец, добрый боец.

Приказчик ненадолго замолчал и продолжил:

– Как по мне, заслужил казанец смертушку, нехороший человек он был. Я тут с московскими успел перекинуться словечком, все так говорят. Но ты теперь, княже, поостерегись. Казанцы обид не прощают, ни перед чем не остановятся, а их, как бают, сейчас немало при дворе государя развелось. Опять же усматриваю я, что не просто так Урак на рожон полез. Скверный человечишка был, но явно не дурак.

– Думаешь…