Великий притворщик. Миссия под прикрытием, которая изменила наше представление о безумии

Когда эта история стала достоянием общественности, медицинский комитет по правам человека выразил свой протест на одном из мероприятий Хита. Местный журналист опубликовал длинный отчет о его работе под названием «Таинственные эксперименты доктора Хита, в которых мы гадаем, кто невменяемый, а кто вменяемый» – явная отсылка к исследованию Розенхана.

Отпор давали и организации по защите прав гомосексуалистов. В том же году, когда Розенхан начал свое исследование, полиция устроила рейд на гей-бар в Вест-Виллидж, внеся «Стоунволл» в учебники истории и придав стимул движению за права геев.

Но чтобы одержать победу в большой битве за гражданские права, гомосексуальные мужчины и женщины должны были заставить врачей прекратить клеймить их сексуальные предпочтения как заболевания.

В мае 1970 года гей-активисты проникли на конференцию Американской психиатрической ассоциации в Сан-Франциско (а где же еще?) и «поправили мозгоправов», сорвав семинары и выстроив живую цепь вокруг здания. «Эта недисциплинированность невыносима», – сказал собравшимся психиатр Лео Александр. Он диагностировал проблему у одной из протестующих. «Она тупой параноик, – сказал доктор, – и глупая сука». Психиатрия выглядела все хуже и хуже. Через год на конференции АПА в Вашингтоне защитник прав геев доктор Фрэнк Камени, потерявший работу астронома, когда картографическая служба армии США узнала о его сексуальной ориентации, схватил микрофон и закричал: «Психиатрия – это воплощение врага! Она ведет против нас беспощадную войну на уничтожение! Можете считать это объявлением войны!»

Вплотную психиатры столкнулись с этими вопросами в 1972 году, когда в Далласе проходило совещание рабочей группы экспертов АПА под равнодушным названием «Психиатрия: друг или враг гомосексуалистов?».

Одним из участников дискуссии был Джон Фрайер[50], молодой психиатр, уволенный с нескольких должностей, после того как работодатели узнавали о его сексуальной ориентации. Фрайер согласился принять участие в обсуждениях на одном условии: он сохранит анонимность. Фрайер зашел в магазин «Униформа и костюмы от Пьера» на Уолнат-стрит в Филадельфии, где купил резиновую маску телесного цвета и черный кудрявый парик. Он надел их с мешковатым смокингом с бархатными лацканами и бархатной бабочкой. Он совсем не вписывался в состав рабочей группы экспертов AПA. Специальный микрофон искажал голос, пока он читал свою речь:

С этими словами он стал первым психиатром-геем, публично объявившим о своей сексуальной ориентации. Также Фрайер сообщил, что в АПА было не менее сотни таких же, приведя в шок всю эту замкнутую область. Тем не менее Фрайер не раскрывал свою личность и остался «Доктором Анонимом» на следующие двадцать два года. Гетеросексуальные психиатры не могли себе представить, что один из них может страдать такой разрушительной «дисфункцией».

1 февраля 1973 года, всего через несколько недель после публикации статьи «Психически здоровые на месте сумасшедших»

, попечительский совет АПА созвал экстренное заседание в Атланте, чтобы обсудить многочисленные профессиональные проблемы, главная из которых – «серьезная обеспокоенность по поводу безудержной критики, обрушившейся на психиатрию» (кхм, Розенхан). Ключевым итогом этого важного заседания стал пересмотр DSM‐II. В том же, 1973 году АПА разослала психиатрам анкеты с вопросом, включать ли гомосексуализм в DSM (нарочно не придумаешь). Даже поддержавшие исключение видели, как это было надуманно, раз «болезнь» можно исключить одним опросником. Это лишь подтолкнуло их к теории Розенхана о том, что диагностическая система психиатрии была субъективной и научно необоснованной.