Великий Шёлковый путь. В тисках империи

– Всем, кто сложит оружие, будет дарована жизнь! – восклицает Родогуна, словно богиня, появляющаяся в развевающейся прозрачной тунике среди клочьев дыма и мертвых тел. – Это говорю я, Родогуна Парфянская!

Глава 36

На пути в небесные луга

Антиохия-Маргиана. Парфия

1

Колесница с Деметрием и Родогуной с трудом продвигается к центральной площади города под крики неистовствующей толпы. В белокуром вознице, одетом в красную тунику, с золотым обручем на голове и похожем на Амура или Гименея, трудно узнать приемного сына лекаря-пьяницы Тимона. Лицо Яромира, распираемого от гордости, сияет. Весь город высыпал на улицы, встречающие скандируют два имени: Никатор и Атаргатис.

Пожар уже стих, стерев с лица города мрачную цитадель, но искры от углей и запах гари еще витают в воздухе.

Деметрий с Родогуной поднимаются на помост.

– Горожане! На этом месте в эти вот мгновения меня должны были казнить! За веру, за греческих богов! – Деметрий старается говорить громче. – Храм Атаргатис был построен четыре десятка лет назад, когда я еще не был зачат… И мозаика из алтаря стала вещей… Я не буду вам врать, что перед вами живая богиня. Вы должны знать правду!

В толпе раздаются отдельные реплики: «Правду! Да! Хотим!»

Родогуна поднимает руку, охватывая толпу царственным взглядом.

– А правда в том, что царя Парфии Митридата Великого вероломно убил его собственный сын Фраат и послал к вам самых мерзких подонков страны. Я – дочь Митридата и наследница трона! А царь Деметрий – наследник того, кто создал этот город! А значит, нам больше не надо делить полис на парфянскую Маргиану и греческую Антиохию. Сегодня ее скрепляет любовь!

Родогуна целует Деметрия. Публика взрывается от восторга.

2

Пока в городе празднуют триумф, за крепостными стенами готовятся к тризне. Сотни тел парфян, тохаров и карликов огурча выносят за ворота и складывают на дровяные помосты, чтобы предать огню. Солдаты и жители ходят по импровизированному некрополю в поисках друзей и родственников, а кто-то и в попытке поживиться чем-то ценным.

В двух стадиях от страшного погоста стоит шатер Матери тохаров. Царица Омид сидит на полу и держит на руках мертвого сына. Она смотрит прозрачными глазами на Антиохию и тихонько плачет. Рядом с шатром лежат тела знатных тохаров, среди которых Араш. Тысячи «серебряных людей» окружили город со всех сторон бесчисленной ордой.

Брат сразу послал к ней гонцов, как только Тарим стал своевольничать, но она не успела. Она хотела дать сыну полную свободу, и вот теперь он свободен и готовится к великой охоте в небесных угодьях, а она обречена вечно оплакивать его. Но она царица! Она – Мать тохаров, «серебряных людей»! Она должна жить и продолжать править! Омид встает и раздает краткие распоряжения.

Она встретится с победителями.

В большой трапезной, чудом почти не затронутой пожаром, собрались делегация тохаров во главе с Омид и представители новой власти в полисе: рядом с Деметрием и Родогуной на стульях сидят Сальвий, Заряна, Чжан Цянь, Млада, Гань и даже юный Яромир.

– То, что вы рассказываете, безусловно, красиво и достойно песен на пирах, но мне не нравится одна строфа! Погиб весь отряд. Погиб мой наследник. С какой стати я должна верить?

Встретившись взглядом с Деметрием и получив молчаливое одобрение, встает Чжан Цянь.

– Повелительница «серебряных людей»! Эти строки самые героические и достойные. Воины царя не испугались во много раз превосходящих сил. Да, они не увидели победу, но то, на что они решились, – достойно любого эпоса!

– Интересно, а почему удалось выжить тебе и твоему дружку? Ведь у вас как раз шансов почти не было! Может, это вы заманили Тарима? – Светлые глаза царицы темнеют.

– На все воля богов, сестра! – пытается защитить посла Заряна. – Шансов у них действительно было немного, как и у нас… Мне жаль, что ты не веришь. Хотя каждый скажет, что мы бились с твоим сыном бок о бок. Не наша вина, что мы выжили, а он – нет.

– Ты права, девочка, но это уже неважно! – горько отвечает Омид сарматской принцессе. Заметно, как она вмиг осунулась и постарела. – Тарима не вернуть. Раз он выбрал их послами и они стали частью его отряда – они пойдут с ним! И ты тоже, – показывает она на Младу.

Девушка беспомощно озирается, ища поддержки присутствующих. Она не видела Чжан Цяня с момента спасения у колодца. Все это время к ее палатке были приставлены два часовых, и вот только сейчас она узнала, какие грандиозные события развернулись за прошедшие несколько суток.

Деметрий возмущенно вскакивает с места.

– Эти люди спасли мне жизнь! Спасли город! С какой стати мы должны чтить ваши обычаи?

Омид поднимается с кресла. Ее лицо застыло, словно восковая маска.

– А с той, что ваш город вместе с вашими сказками мои люди сравняют с землей еще до заката… И это уже не будет бой бесстрашной сотни. Это будет резня!

Царица встает, чтобы уйти: ее глаза сухи, как ливийские озера в летнюю жару. Все какое-то время молчат.

– Такова судьба… – поднимается с кресла Чжан Цянь.