Великий Шёлковый путь. В тисках империи

– Он на пути в небесные луга. Зачем ты хочешь помешать ему? Тариму плохо там одному… – голос Омид звучит глухо и отстраненно.

– Нет. Он погиб с мечом в руках. Я видела эту смерть… На его лице была улыбка… – По глазам Омид катятся слезы. Заряна продолжает со всей страстью, на которую способна: – Я не мать, как ты, но у меня тоже есть брат, мой любимый Атей. Я отправилась сюда только для того, чтобы его спасти, и пойду до конца, хоть и не знаю, жив он или нет… Даже если он на небесных лугах, Атей будет смотреть на меня и улыбаться, зная, что все силы и жизнь я посвящаю спасению любимого человека! Тарим смотрит на вас! На вас с Арашем!

Омид кивает и, не выдержав, прикрывает лицо руками и заходится в рыдании, давая волю своему горю. Заряна с мешочком в руках подходит к ложу раненого тохара.

5

На возведенном за ночь кургане стоит свежесрубленная деревянная колода с гробом в форме длинной лодки. Внутри лежит Тарим: в его руках меч, у ног – колчан со стрелами и боевой топор. Около гроба стоят чаши с дымящим кориандром, а по краям – фигурки крылатых барсов.

На самой вершине насыпи несколько тохаров бьют в ритуальные барабаны высотой почти с человеческий рост. Процессию окружила армия «серебряных людей» – все воины на конях. Отдельно в стороне стоит Омид в сопровождении двух десятков женщин – все одеты в белое, но низ длинных юбок выкрашен в малиновый цвет.

Рядом со срубом гигант с обнаженным торсом готовит ритуальный молот и короткий острый кол для умерщвления жертв.

Чжан Цянь обнимает Младу – бледную как полотно и от этого еще более прекрасную. Гань с безучастным лицом сидит на корточках и перебирает в руках несколько камушков.

– Не получилось?

Чжан Цянь пожимает плечами:

– Сальвий сказал, что он вернется… День, может, два…

– А может, три… Никакой уже разницы, – запускает охотник камушек вдаль.

– Я хочу вместе, можно так? Чтобы за руку… – Млада крепко сжимает ладонь китайца.

– Конечно, – нежно целует Чжан Цянь девушку. – Я люблю тебя!

В этот момент Омид что-то вскрикивает и поднимает руки к небу. Женщины в унисон бою барабанов затягивают нарастающую по темпу и высоте песню, заставляющую людей ежиться от мурашек по коже.

Несколько вооруженных тохаров берут Младу под руки, Чжан Цянь пытается идти с ней, но его отбрасывают в сторону, сильно ударяя концом копья в пах. Ханец валится на землю и смотрит вслед Младе – девушка молчит, но не может сдержать слезы, они текут градом.

Палач ставит Младу на колени и приставляет к темечку жертвы острый железный кол в окладе из серебра с ритуальными рисунками в виде оленей и барсов. Молот в могучей руке взлетает вверх, чтобы нанести роковой удар, но в следующую же секунду здоровяк валится на землю от стрелы, пронзившей его горло.

Женщины перестают причитать, барабанщики – бить: все смотрят в сторону шатра, откуда ковыляет Араш. Движения ему даются с трудом – он опирается на длинный лук, как на костыль. Омид срывается с места и бросается навстречу брату, обнимая его.

– Я долго был в мире духов, сестра, и многое повидал…

– Ты видел его?

– Видел, – улыбается Араш, – он сказал, что не хочет иноземцев рядом, они и здесь ему надоели… А вот Сальм – в самый раз, – показывает он в сторону сраженного палача. – С Сальмом не страшны никакие демоны!

– А невеста? Он хотел ее… – взгляд царицы переполнен тоской и сомнением.

Араш с сочувствием качает головой и заботливо обнимает сестру, глядя в сторону Чжан Цяня.

– Млада принадлежит другому мужчине, Омид. Нельзя рушить чужой союз!

К Арашу подбегает Заряна.

– А больше ты никого не видел? Мой брат… Его зовут Атей. Ты должен был понять! Он ведь здесь, рядом?

– Я не встречал такого в мире духов. Нет… Но, кажется, я видел твою мать, воительница. Наши роды близки…

Заряна едва сдерживает слезы:

– Что? Что она тебе сказала?

Араш улыбается:

– Ничего. Мы просто любовались с ней восходом!

Глава 37

Будущее лежит на востоке

Римская республика. Остия, порт на Тибре

1

Стоило лишь сенатской триреме зайти в устье Тибра, как сердце Сципиона забилось от волнения, как и в дни юности, когда он уходил в первые походы простым всадником и когда уже Республика чествовала его после победы Карфагена. Полководец помнил Остию еще с тех времен, когда на месте города был просто каструм для охраны республиканского флота. До сих пор крепостные стены и центральные улицы военного лагеря выбиваются своей четкой архитектурой на фоне хаотично разросшегося города, когда опасность Пунических войн миновала.

Теперь это торговый порт, где главенствуют склады и амбары, встречающие римские суда, возвращающиеся в родную гавань со всего света. Славится Остия и своими термами, где любят отдохнуть после долгого пути и привести себя в порядок воины и моряки перед дорогой в Рим.

Самыми помпезными в Остии считаются термы на Форуме, но Сципион всегда был далек от шелухи показного величия, поэтому Гай Марий, посчитавший своим долгом поспешить на встречу с учителем в порт, заказал морские термы, столь любимые полководцем еще со времен бурной молодости.