Великий Шёлковый путь. В тисках империи

– Ты бы лучше сказал это Сципиону, который при Заме уничтожил несколько десятков этих тварей, а заодно и войско Ганнибала!

– Это ведь слоны из Магриба? Африканские? – внезапно проявляет свои познания Эвергет.

– Да, верно! Они достались в наследство от погибшего Птолемея.

– О! Хорошее наследство принесла Селевкидам Клеопатра Тея, – похлопывает Сулла по плечу грека.

– Не боишься? – после стычки во дворце насмешливость по отношению к сирийскому царю улетучилась, и Эвергет наконец признал в Антиохе равного. Его серьезный и уважительный тон сразу бросается в глаза, заставляя Артавазда и Суллу многозначительно переглянуться. – Твой предок и тезка Антиох Великий хоть и проиграл битву при Рафии Птолемею, но выиграл схватку слонами… – продолжает развивать свою мысль Эвергет. – И они были индийские – против африканских.

– Это правда, – вступает в разговор Артавазд, – но у кочевников парфян никогда не было и не будет слонов! Поэтому вопрос не имеет смысла. Эти животные несколько лет обучались в Египте. Хотите взглянуть?

Сулла и Эвергет синхронно кивают головами. Артавазд дает команду: один из погонщиков выводит вперед здоровенного самца, потом дает ему копье и показывает на дверь, что находится почти в тридцати метрах. Слон ловко играет хоботом, а потом, задирая передние ноги, всей своей исполинской силой кидает копье – боевой снаряд врезается в древесину, пробивая толстую дверь насквозь. Сулла хлопает в ладоши и расплывается в улыбке.

– Мне нравится, что два царя как одно целое! – римлянин подает ближайшему слону кочан капусты, и внезапно сам становится объектом нежности: ловкий хобот обвивает его шею и присасывается к уху. Довольный наместник громко смеется, скаля крепкие зубы. – Вы похожи на победителей! А с сотней хоботов вы настоящие покорители Востока!

Обоняние Эвергета улавливает знакомый запах. Понтийский царь принюхивается сильнее и обращает внимание на бочки, стоящие в углу загона за прочной решеткой. Эвергет опускает в ближайшую емкость палец и пробует на язык.

– Боги! Откуда столько вина? Собрались напоить свою армию для храбрости?

– Алкоголь вызывает у слонов муст – бешенство, – поглаживает слона Антиох, – тогда их ярость не знает границ…

– Всегда хотел посмотреть на ярость без границ…

Антиох усмехается:

– А ты выпей вместе с ними. Я разрешаю!

Понтиец меняется в лице и смотрит на сирийца с нескрываемой неприязнью, впрочем, теперь перемешанной с некоторой опаской.

Глава 35

Вино и зерна

Антиохия-Маргиана. Парфия

1

Тарим празднует победу. Во-первых, он утер нос своему дяде Арашу, этому «великому воину», который теперь будет знать свое место. Во-вторых, он стал спасителем Млады, и теперь уже прекрасная дева северных лесов не отделается своей обезоруживающей улыбкой и уклончивыми речами. Правда, между ними пока еще стоит этот назойливый слуга дракона, но это ненадолго.

В приподнятом настроении юный тохарский царь в окружении приближенных рассматривает крыши города, укрывшегося за глинобитными крепостными стенами.

– Пора нашему народу получить свою столицу… Чем мы хуже парфян? – многозначительно изрекает царь.

– Маргиана – прекрасный выбор, – угодливо поддакивает свита.

– И что ты намерен предпринять? – вступает в разговор Араш, держащийся немного особняком.

– Лазутчики сообщили, что гарнизон в городе небольшой, а самое главное, крепость защищают степняки, сами недавно здесь появившиеся: они не умеют драться на стенах. Я отправлю туда послов… – с видом превосходства, красуясь, отвечает юноша.

– Тарим, напомню, что это не Бактрия, не изнеженные греки, живущие воспоминаниями о древних победах Александра Великого. Это парфяне. Шансов у послов немного! – аргументы Араша лишь раззадоривают племянника.

– Вот как? Отлично. Значит, пойдет этот ханец. С твоим диким другом. У них большой опыт посольства, – сам над своей шуткой хохочет Тарим.

– Но он же еще едва держится на ногах, – хмурится Араш.

– Не надо было сбегать ночью, как вор. Будет ему хорошим уроком, – под одобрительные смешки приспешников заключает Тарим.

– Решил избавиться от соперника? – не сдерживается Араш.

– Это приказ! – надменно отвечает юноша, разворачивая своего коня прочь с холма. – А ты, дядюшка, лучше займись своей десяткой.

2

К чему-то подобному Чжан Цянь был готов, поэтому выслушал повеление Тарима спокойно. Лишь бледность изможденного болезнью лица усилилась и глаза заблестели ярче. А Гань и бровью не повел, когда в палатку ворвались слуги тохарского царя.

Спустя короткое время они уже стоят перед Таримом, который, важно скрестив руки на груди и искоса поглядывая на приготовленных лошадей, дает последние указания своим послам.

– Ты же предлагал нам военный союз, слуга дракона, вот и докажи свои слова на деле.

– Надеюсь, царь понимает, что это дорога в один конец? Какой смысл нас терять? Гань блестяще владеет луком, я уже восстановил силы после отравления и тоже могу показать…

Тарим, не давая закончить фразу, злобно перебивает Цяня: