Венедикт Ерофеев «Москва – Петушки», или The rest is silence

Актер: Однажды тебя совсем убьют… до смерти…

Сатин: А ты – болван.

Актер: Почему?

Сатин: Потому что дважды убить нельзя.

Актер (помолчав): Не понимаю… Почему нельзя?

[229]

Бессменная стража Кремля, «классическая» четверка, явившаяся герою в алкогольном кошмаре, – реальность, губящая его слово, его «мистическую сторону» и оставляющая ему бессловесное прозябание в хаосе смертного дня. Трагедия была уделом избранных. Век-волк обрек на нее миллионы, опростив и демократизировав древний жанр.

Глава вторая

Смех и слезы Венички Ерофеева

Два ангела сидят у меня на плечах: ангел смеха и ангел слез. И их вечное пререкание – моя жизнь.

В. В. Розанов

Тематическая композиция «Москвы – Петушков»

Тематическую композицию «Москвы – Петушков» можно представить как триптих с вертикальной архитектоникой. Нижняя часть («hypotext») – житие Иисуса Христа, Евангелие. Верхняя створка – реальность, искаженная проекция новозаветного рассказа, юродивое, «собачье» бытие алкоголика: холод, голод, бесприютность, слабость. Перекликающиеся вехи пути: рассвет в Гефсимании – утро в подъезде; храм и ангелы – ресторан и персонал; арест и путь под конвоем – насильственное изгнание из вокзального кабака; апокалипсические трубы – гудок; воскресение – выезд из «четвертого тупика»; мотивы «вознесения», «воскресения», «суда», «распятия» – конфликты на работе и в социальной жизни; отношения Отца и Сына Человеческого – отношения с сыном; «Песнь Песней» – страсть к «гармонической суке»; доказательства существования Бога – исследование икоты; Сатана – видение в алкогольной галлюцинации; «Страшный суд» – четверка убийц; смерть на кресте – распятие в подъезде; удар копьем в сердце Христа – шило в горло героя «поэмы». Список легко расширить. Трагикомическое сплетение земной судьбы Богочеловека и Венички Ерофеева, пронизывающее поток сознания героя, является содержанием средней части триптиха. Схематично это можно представить так:

Образы «Москвы – Петушков» и действие «поэмы» построены по принципу системы отражений. Читатель попадает в «королевство кривых зеркал», где, искажаясь, взаимоотражаются Москва и Петушки, Эдем и ад, ангелы и бесы; глубокая духовная связь Христа и Магдалины и безумный Веничкин петушинский роман с «дьяволицей»; пьянство и религиозный экстаз и т. д. Уместно напомнить ситуацию в поезде, когда в глазах героя начинают отражаться друг в друге его попутчики: женщина, «черноусый», «декабрист», «Амур», дедушка и внучек. Мы попадаем в кромешный, вывернутый наизнанку мир, где из антиценностей складывается ценностная шкала.

Автор книги вольно или невольно следует схеме построения вселенной, характерной для древнерусских пародий:

Вселенная делится на мир настоящий, организованный, мир культуры – и мир не настоящий, не организованный, отрицательный, мир «антикультуры». В первом мире господствует благополучие и упорядоченность знаковой системы, во втором – нищета, голод, пьянство и полная спутанность всех значений. Люди во втором – босы, наги, либо одеты в берестовые шлемы и лыковую обувь-лапти, рогоженные одежды, увенчаны соломенными венцами, не имеют общественного устойчивого положения и вообще какой-либо устойчивости, «мятутся меж двор», кабак заменяет им церковь, тюремный двор – монастырь, пьянство – аскетические подвиги и т. д.[230]

* * *

Темы, имеющие экзистенциальное значение для В. Е.: Бог, спирт, любовь и «место человека во вселенной». Герой «Москвы – Петушков» недаром привержен Гёте, написавшему следующие строки:

Solang man nüchtern ist,Gefallt das Schlechte.

Wie man getrunken hat,Weiss man das Rechte[231].(Пока человек трезв,Нравится плохое.Выпив,Он знает, что правильно.)

В. Бергенгрюн дает подробное истолкование понятию Das Rechte у Гёте. Раскрытие его помогает нам понять причины Веничкиной привязанности (вплоть до самоидентификации) к Гёте: