Вещие сестрички

Матушка уставилась в пол, стараясь удержать мысли при себе, но ее разум разглядывали так же непринужденно, как если бы он бултыхался в стеклянном сосуде.

Матушка Ветровоск встала на ноги и отдернула занавески.

Они стояли там, на том месте, что в теплое время года служило ей газоном. И каждый смотрел прямо на ведьму.

Несколько минут спустя передняя дверь хижины открылась. Само по себе уже событие: как и большинство овцепикцев, матушка пользовалась преимущественно задней. Лишь трижды в жизни ты пользовался парадным входом, причем каждый раз тебя несли.

Поэтому гостям пришлось приложить существенные усилия – подергать и потолкать неуступчивую створку внутрь. На снег у порога посыпались кусочки облупившейся краски. Наконец, где-то на полпути дверь застряла.

Матушка неловко протиснулась в щель и вышла на доселе нетронутый снег.

Она специально нарядилась в свою высокую шляпу и длинный черный плащ, которые всегда надевала, когда хотела четко дать понять окружающим: перед ними ведьма.

В снегу стоял наполовину заметенный кухонный стул. Летом он приходился весьма кстати, если требовалось выполнять какую-нибудь работу по дому и одновременно приглядывать за дорогой. Матушка вытащила его, отряхнула и решительно уселась, расставив колени, вызывающе скрестив руки и вздернув подбородок.

Солнце уже встало, но его лучи в это утро после Ночи Всех Пустых оставались розовыми и косыми. Они подсвечивали огромное облако пара, что висело над собравшимися существами. Те не трогались с места, хотя время от времени кто-нибудь топал копытом или почесывался.

Матушка уловила какое-то движение. Она прежде не заметила, но оказывается, птицы так густо облепили деревья, что те словно бы досрочно покрылись странными коричневыми и черными листьями.

Тот клочок, где летом росли травы, заняли волки. Они сидели прямо или развалясь и высунув языки. За ними примостилась группа медведей, а рядом – стадо оленей. В меттерфорических загончиках собрались стайки кроликов, ласок, дурностаев, барсуков, лис и прочих разнообразных существ, которые все вместе назывались лестным народцем, несмотря на то, что проводили жизнь в кровавой атмосфере охоты, только одни выступали в роли хищников, другие – жертв, одни убивали, а другие погибали от когтя, копыта или зубов.

Эта разношерстная толпа расположилась на снегу, начисто забыв о своих обычных кулинарных взаимоотношениях, и пыталась переглядеть матушку.

А она поняла две вещи. Первое – ей сейчас предстал довольно точный срез лесной жизни.

Вторую она не могла не озвучить.

– Я не знаю, что это за чары. Но вы ничего не добьетесь – когда они ослабнут, кое-кому из вас, меховых придурков, придется убираться восвояси.

Никто не пошевелился. Никто не издал ни звука – кроме пожилого барсука, что не выдержал и со смущенной мордой испражнился.

– Слушайте, – снова обратилась к ним матушка. – Я-то чем могу вам помочь? Толку ко мне приходить. Он новый повелитель. Это его королевство. Я не могу вмешиваться. Не имею права вмешиваться, так как не могу лезть в дела власть имущих. Все должно само разрешиться, к добру или к худу. Таков основной закон магии. Нельзя ходить и заклинать людей что-то делать, иначе придется все время колдовать, больше и больше. – Она откинулась на стуле, тихо благословляя традицию, запрещающую тем, кто обладает Мастерством и Мудростью, восходить на трон. Матушка до сих пор помнила ощущения от короны на голове, пусть и надела ее всего на несколько секунд.

Нет, на умных ребят короны влияли плохо; лучше уж оставить заботы по царствованию тем, кому приходилось изрядно напрячься и нахмурить брови, чтобы подумать. Забавно, но такие личности справлялись куда ловчее.

– Люди сами должны все распутать. Дело известное, – прибавила госпожа Ветровоск.

Один из крупных оленей смерил ее особенно сомневающимся взглядом.

– Ну да, он убил предыдущего короля, – признала ведьма. – Так у них это в порядке вещей, разве нет? Кому, как не вам, это знать. Выживают сильнейшие. Вы даже не понимаете, что значит наследник, небось думаете, это такая разновидность кроликов. – Она постучала пальцами по колену. – Да и в любом случае вас-то старый король не сильно жаловал. Вечно ездил на охоту и все такое.

Три сотни пар темных глаз буравили матушку.

– И нечего на меня так смотреть, – снова начала она. – Не могу я бегать разбираться с королями только потому, что они вам не нравятся. И чем это закончится? Для меня ничем хорошим.

Матушка постаралась не обращать внимания на взгляд одного особенно косоглазого горностая.

– Да, звучит эгоистично. Так в том и суть ведьм! Доброго дня, счастливо оставаться.

Она влетела назад в дом и попыталась захлопнуть дверь. Получилось не с первого раза, что несколько смазало эффект.

Наконец матушка задернула занавески, вернулась в кресло и принялась яростно раскачиваться.

– В том и суть. Не могу я вмешиваться. Никак не могу.

* * *