Ветер в ивах

– Они приводили примеры из истории, – вернулся к рассказу Крыс. – Уверяли, что уголовное право бессильно перед дерзостью, толстым кошельком и умением втираться в доверие. Поэтому они перевезли свои вещи в Жаб Холл, спали там и поддерживали порядок, чтобы всё было как следует к тому моменту, когда возвратитесь. Хотя они и не очень доверяли животным Дикого Леса, но, в целом, ничего плохого не предполагали. Теперь я подхожу к самой печальной и трагической части повествования. Одной темной ночью… ночь действительно была очень тёмная и очень ветренная, и дождь шёл, ну, просто Содом и Гоморра… так вот этой ночью банда вооружённых до зубов ласок тихо подползла с подъездной аллеи к центральному входу. Одновременно группа отчаянных хорьков проникла через огород, овладев задним двориком и кладовыми. Стрелковый отряд горностаев занял позиции в никем не охраняемых оранжерее и биллиардной… взломал двери террасы!

Крот и Барсук сидели в курительной комнате у огня, мирно беседовали и ничего не подозревали, когда, вдруг озверевшие злодеи, обрушились на них со всех сторон. И тот, и другой, как могли, сопротивлялись, но что им было делать? Безоружные, захваченные врасплох… что вообще могут сделать двое против сотен? Их сурово избили палками… этих двух бедных созданий. А потом с оскорбительными неуместными замечаниями на холод выбросили.

Тут Жаб не удержался, прыснул, одёрнул себя и снова сделался серьёзным.

– С тех самых пор обитатели Дикого Леса так и живут в Жаб Холле. – услышал он. – И делают там, что вздумается! До полудня валяются в постелях, едят, когда придёт охота, а дом привели в такое состояние, что смотреть тошно. Ваши запасы пожирают, пьют из вашего погребка, дурно шутят по поводу вас и поют такие песни о… ну, о тюрьмах, магистратах и полисменах! Страшно грязные песни, без тени юмора. И рассказывают лавочникам и всем прочим, что, к их счастью, это надолго!

– О, я им! – подскочил Жаб, хватаясь за трость. – Мне интересно будет с ними встретиться!

– Не подойдет это, Жаб! – вдогонку крикнул Крыс. – Лучше, если вы вернётесь. Смотрите, не ввяжитесь, в крупные неприятности!

Но Жаб уже выскочил. Ничто бы его не удержало. Закинув трость на плечо, он быстро шёл по дороге, курил и бормотал себе под нос что-то очень злое. Так он добрался почти до центральных ворот, когда нежданно-негаданно из-за забора возник длинный рыжий хорёк с винтовкой.

– Стой, кто идёт! – сурово окликнул хорёк.

– Дрянь и ничтожество! – враждебно отреагировал Жаб. – Это ты мне? Выйди-ка сюда или я…

Хорёк не ответил, он только навёл на него дуло. Жаб предусмотрительно шмякнулся на дорогу… «Ба-бах!» – и пуля просвистела в воздухе.

Изумлённый Жаб взметнулся на четвереньки и во всю удаль помчался прочь. Пока он бежал, до него непрерывно доносился смех хорька, и этот смех сливался с чьим-то другим пронзительным и гадким хохотом.

Назад возвратился он в очень удручённом состоянии и угрюмо поведал обо всём Водяному Крысу.

– Что я вам говорил? – возмутился тот. – Это не подходит. Они выставили часовых, все они вооружены. Вам остаётся только ждать случая.

Однако Жаб не привык добровольно покоряться. Он взял лодку Крыса и отправился вверх по течению к тому месту, где Жаб Холл спускался к самой воде.

Когда старый дом оказался в его поле зрения, он поднял вёсла и начал внимательно изучать берег. Всё выглядело спокойным, пустынным и тихим. В отблесках вечернего солнца перед ним открылся фасад Жаб Холла. Вдоль чёткой линии кровли парами и тройками сгрудились голуби. К сараю для лодок ведёт ручей. Через самый центр его перекинут маленький деревянный мостик. Всё безмятежное, родное, явно ждущее его возвращения. Ему пришла в голову мысль, что вначале, пожалуй, разумнее проникнуть в лодочный сарай. Он осторожненько подгрёб к устью ручья и уже входил под мост, когда… Ухх!

Огромный камень обрушился сверху и угодил в днище. Лодка мигом затонула, и Жаб забарахтался в воде. Взглянув наверх, он увидел двух перевесившихся через перила горностаев, которые с большим интересом и с не меньшим ликованием наблюдали за ним. «Следующий камень полетит в твою голову!» – предупредили они. Негодующий Жаб поплыл к берегу. И всё это время оба горностая, поддерживая друг друга, так смеялись, что чуть не довели себя до двух обмороков… разумеется, по одному на каждого.

Жаб уже пешком проделал свой путь обратно, а потом подробно рассказал Водяному Крысу о своей повторной неудачной попытке.

– Ну, и что я вам говорил? – сварливо заметил Крыс. – А теперь ещё послушайте! Что вы отчебучили? Вы меня лишили лодки, которую я так любил, вот что такое вы отчебучили! И загубили прекрасный костюм, который я дал вам на время поносить! Право, Жаб, при всей вашей докучливости… я просто поражаюсь, как вам удаётся сохранять при себе каких-то друзей!

Жаб мигом осознал свой глупый поступок, тут же признал свои ошибки, и принёс глубокие извинения Крысу за то, что лишил его лодки и костюма. Свою речь он закончил полностью обезоруживающими словами – отказался от всякой самостоятельности в будущем: