Вирус турбулентности. Сборник рассказов

– Я – жестоко? Да я с нового года никуда не хожу – с тобой вожусь. Ничего не успеваю. У меня медаль, между прочим. Сколько с тобой ни бейся – толку никакого. Тебе говоришь – ты не слушаешь. Что вот опять шоколад притащила – это вредно и дорого. Нужна последовательность и равномерность. Надо слушать, что тебе говорят. И спать нужно ложится вовремя, а не слать мне картинки по ночам.

Что-то внутри ёкнуло и застыло.

– По-моему, мне не нужно больше приходить.

– По-моему, тебе нужно научиться слушать.

Она молчала.

– Так что – всё? – Игнат оперся руками о спинку стула и повернулся к ней вполоборота.

– Мы – разные.

– Всё?

Она опустила голову. Он двинулся мимо неё и, проходя вплотную, смахнул на пол ноутбук. Марина еле успела отскочить – он упал на место, где она только что стояла.

Она инстинктивно сжала в руке телефон, другой перехватила лямку рюкзака – и нырнула в коридор. Замок не поддавался, мокрый позвоночник холодел.

– Хоть раз послушай, что тебе говорят, – Игнат выходил за спиной.

Чудом повернув ключ, она выскочила на улицу, двинулась по направлению к помойке, но потом резко развернулась и побежала.

Шапка и варежки остались в доме-утюге.

В университет Марина больше не ходила. Позвонила, сказала, что болеет – и не вернулась. Она не знала, как себя вести. Боясь столкнуться с Игнатом, перестала ходить и к Анне Трофимовне.

Ещё в марте ей пришло сообщение: "Поздравляю. Я не прошел конкурс. Можешь радоваться".

А в апреле она получила длинное письмо: "Спасибо, что чудовищный эксперимент "Дай женщине порулить" благополучно завершён. Себе я из скромности ставлю за блестящий мастер-класс шесть баллов. Ни при каких катаклизмах тема больше не открывается. Всего вам доброго. Зла не держу. Копить зло – засорять Вселенную. Желаю и вам это понять".

На Пасху после всенощной Марина сидела на лавке у храма и крутила в руках красное пасхальное яйцо. Поздняя Пасха – теплые ночи, на деревьях пробивались листья. На скамейках вокруг собора не было места, люди, разомлевшие после службы, сидели тесно – ждали начала освящения. Марина сама не заметила, как оперлась о соседа слева и на мгновение закрыла глаза.

– Простите.

– Да Вы поспите.

– Не заметила, как уснула, – яйцо, зажатое в теплой руке оставило на ладони цветной отпечаток.

– Можно посмотреть? – сосед поставил свою корзинку в ряд с освящаемыми и вернулся к Марине. – Красиво. Сами рисовали? А я рисовать не умею. Зато умею вензели писать, – он показал на свою корзинку. – Игумен Пафнутий руку приложил.

Они засмеялись. Он протянул руку:

– Я историк, третий курс.

Марина, проснувшись, вытаращила на него глаза – Пасха, Христос Воскресе, знАк!

Дома она ела куличи и болтала ногами, сидя на высоком подоконнике. Нас окружают знаки, следуют за нами, идут навстречу. Он сказал, я – курносая! Нужно научиться их читать. Зачем они, если ты их не понимаешь. Бабушка часто говорила: "Смысл есть во всем, несмотря на то, угоден он нам или не угоден".

Марина пошла в её комнату. По дороге постояла перед зеркалом, проверив нос на курносость. Потёртые надписи на корешках книг читались с трудом, на некоторых был виден только золотой крест.

Она наугад вытащила с полки книгу. "Начало зол – ложная мысль. Ложь, принятая человеком за истину, сначала действует на мысли. Будучи принята человеком и незаметно извратив мысли, она немедленно сообщается сердцу и извращает сердечные ощущения. Постепенно она разливается на всю деятельность человека". Марина перенесла книгу на диван. "Человек имеет лжеименный разум и стремится «произвольно» и «невольно» ко злу, представляющемуся ему добром. Лженименный разум при невнимании к чудесам, которые совершает Бог, не приемля и не понимая средств, которые Он предлагает, просит "знамение с небесех" . Желание видеть знамения служит признаком неверия".

Марина перевернула страницы к началу книги и увидела на форзаце знакомый лик, рядом одну "с" и две "т". На титульном листе значилось: "О прелести. О чудесах и знамениях". Игнатий Брянчанинов".

Она слезла с дивана. Оставив палец в книге в качестве закладки, положила её на голову, встала на носочки и медленно пошла по квартире:

– В каждом шаге есть смысл. В каждом вдохе есть смысл. В каждом, в каждом, в каждом, в каждом. Ангели поют: Игнатий, – ангели поют на небесех. И нас на земли сподоби. Сподоби на земли. В каждом.

Она сняла книгу с головы, постояла с ней и положила на стопку учебников "История. Подготовка к экзамену" сверху.

– – – – -

Ничего такого

– Ириш, дверь закрой. Дай лифчик поправить.

– Ольга Константиновна, Вы – супер. Ну-ка, повернитесь. Шикарно!

В дверь лаборантской постучали. Ирина Михайловна открыла задвижку и выглянула:

– Ну, Лёнчик, тебе чего? Журнал? Нет, не нужен. Кто тебе его вообще дал. Отнеси в учительскую, – она закрыла дверь, – Ты представляешь, Скрипник журнал принёс. Сколько раз говорить – не берите в руки. Что они ещё тут делают. Когда у нас начинается?

– В семнадцать. Ангелину Васильевну не видела?

– К началу должна подойти.

В дверь снова постучали.