Византиец

— Ты прав — из этого ничего не выйдет. Я здесь живу около десяти лет. Я узнал этот народ. Если они чего-то не хотят, никакая сила не заставит их это сделать. Русские не будут воевать с турками. Русские до сих пор воспринимают турок только как врагов татар. А татары для них — это воплощение дьявола на земле. К тому же, даже если бы каким-то чудом Москва и объявила войну Турции, это была бы фикция. Между Москвой и Турцией лежит степь. Эту степь надо пройти, что в любом случае далеко не просто. А когда над тобой нависает с одной стороны — враждебная Литва, а с другой — враждебная Орда, это гиблое дело.

— Хорошо, ну, а еще что-нибудь у тебя на уме осталось?

— Остальное уже из области снов.

— И тем не менее.

— Можно было бы посадить на московский трон кого-нибудь из итальянских принцев.

— Можешь не продолжать, идем дальше.

— В общем, действительно можно не продолжать. Правда, в Италии у меня была еще одна задумка. Но, как я здесь понял, она тоже неосуществима.

Делла Вольпе выглядел явно растерянным. Раз все бессмысленно, для чего этот странный итальянский грек приехал в Москву? Для чего он обхаживал его, Делла Вольпе, в течение месяца? Для чего он сейчас сидел, пил, не пьянея, и ткал эту паутину? Вичентинец поморщился, зажмурился, тряхнул головой, отчего его обильные кудри, порядком намокшие от пота, окончательно растрепались. Налил полкубка медовухи. Выпил.

— Ладно, заканчивай. И давай поедим чего-нибудь.

— Да что заканчивать… Неплохо было бы женить Иоанна или наследника на итальянской принцессе. Но опоздали мы с тобой. Так что давай лучше выпьем.

Наступал критический момент. Сейчас главное было не засуетиться, не сорваться. Но в чем, в чем, а в железной выдержке Н. было не отказать. Он не имел права на ошибку. Если ему суждено было проиграть, он проиграет не по своей вине, не из-за своей глупости или суетливости. Проиграть можно, но нужно проигрывать достойно, с высоко поднятой головой. Когда ты можешь сказать, что сделал все, что было в твоих силах. Однако, взглянув на монетчика, Н. понял, что не проиграл.

У Делла Вольпе был вид ростовщика, лихорадочно подсчитывающего в уме проценты. Хмель с него сошел. По вискам струился холодный пот. Он аккуратно подбирал слова.

— А я бы не стал списывать этот вариант со счетов. У великого князя есть сын Иоанн. Он еще мальчик, но династические браки устраиваются в очень юном возрасте. Конечно, что греха таить, лучше было бы самого Иоанна женить на итальянской принцессе. Сегодня это невозможно. Но отсюда вовсе не следует, что об этом нельзя думать. Так?

— Наверное, так.

— Ты-то что на это скажешь?

— Мне нечего добавить. Дальше все будет зависеть от тебя. Если у тебя будут новости, приезжай в Италию или присылай своих людей. Я тебя свожу к Виссариону. Если надо — организуем аудиенцию у папы. Пока я не вижу смысла продолжать этот разговор.

Делла Вольпе опять ничего не понимал. Он рисковал жизнью. Если бы кто-нибудь прослышал, на что он намекнул, его тут же потащили бы в пыточную камеру. Ведь, по сути, Делла Вольпе дал Н. понять, что готов устранить великую княгиню, дабы освободить место для итальянской принцессы. А грек даже как будто не прореагировал на его слова. Делла Вольпе даже успел подумать: а не убить ли Н., чтобы не оставалось нежелательного свидетеля? Но Н. успокоил его смятение. Причем ответ оказался куда убедительнее всяких слов.

— Джовамбаттиста, мы с тобой обо всем договорились. Через пару недель мне нужно будет уезжать. Ткани я распродал, меха закупил. Делать мне в Москве больше нечего. Я тебе оставлю денег, ты не против? Докупи то, что меня интересует. И приезжай в Италию. Заодно будет повод представить тебя Виссариону.

С этими словами Н. достал немаленький, на вид очень увесистый кожаный мешочек. С солидным, глухим звоном шлепнул кошель на стол. Делла Вольпе развязал тесьму. Пересчитывать деньги он станет потом. Но даже при первом беглом взгляде их было очень много.

Сомнений у Делла Вольпе не оставалось. Такое предложение могло исходить только от папы. Поэтому грек больше не добавит к сказанному ни слова. Потому что не может, не имеет права. Понял Делла Вольпе и другое: если он не сделает того, что, как подразумевалось, он должен был сделать, ему это не простится. У Святого престола очень длинные руки. Его найдут, где бы он ни спрятался — в Москве ли, в Орде ли. Так что он брал на себя очень серьезное обязательство, на всю жизнь.

Но пути назад не было. Разве что убить грека. Но это искушение монетчик отогнал бесповоротно. Не помогло бы. С подобной миссией в одиночку не приезжают. Наверняка Н. кто-то подстраховывал. Так или иначе, Делла Вольпе не сожалел, что попался. Он сам, по доброй воле и в ясном уме начинал игру. Он сам хотел дознаться, с каким проектом Н. приехал из Италии в далекую снежную Москву. Ну что же, дознался.