Власть меча

Когда Манфред протянул куртку отцу, Лотар складным ножом проткнул маленькую дырку в подкладке.

– Эти камни стоят тысячи фунтов. Достаточно, чтобы ты вырос и получил образование, – сказал он, указательным пальцем запихивая их в дырку один за другим. – Но остальные… их слишком много, они слишком тяжелые, слишком громоздкие, чтобы их спрятать. И опасно нести их с собой, это настоящий смертный приговор. – Он с трудом поднялся на ноги. – Идем!

Он повел Манфреда между большими валунами, хватаясь за них, чтобы не упасть, а Манфред поддерживал его с другой стороны.

– Здесь!

Лотар со стоном опустился на колени, а Манфред сел на корточки рядом с ним. Здесь гранит раскололся насквозь, словно его разрубили долотом. Наверху трещина была шириной в две ладони, но такая глубокая, что ее дно терялось во тьме; постепенно сужаясь, она уходила вниз футов на тридцать, а то и больше.

Лотар поднес мешок с алмазами к трещине.

– Хорошенько запомни это место, – прошептал он. – Почаще оглядывайся, когда пойдешь на север, чтобы эта скала отпечаталась у тебя в памяти. Камни будут ждать тебя до тех пор, пока они тебе не понадобятся.

Лотар разжал пальцы, и мешок упал в трещину. Отец и сын слышали, как брезент шуршал о гранитные стенки, а потом стало тихо, когда он застрял в узкой части щели.

Они вместе смотрели вниз, но могли рассмотреть лишь чуть более светлое пятно и текстуру ткани в тридцати футах внизу; любой, кто не знал, куда смотреть, не смог бы его заметить.

– Это мое наследство для тебя, Мани, – прошептал Лотар и отполз от трещины. – Хорошо, Хендрик тебя ждет. Пора тебе уходить. Поспеши.

Ему хотелось обнять сына в последний раз, поцеловать его глаза, щеки, прижать его к сердцу, но он знал, что это ослабит их обоих. Если они сейчас обнимутся, они уже не смогут заставить себя расстаться.

– Иди! – приказал он.

Манфред всхлипнул и бросился к отцу.

– Я хочу остаться с тобой! – закричал он.

Лотар схватил его за запястье и удержал на расстоянии вытянутой руки.

– Хочешь меня опозорить? – рыкнул он. – Хочешь, чтобы я запомнил тебя таким, хнычущим, как девчонка?

– Па, пожалуйста, не гони меня! Позволь остаться!

Лотар отшатнулся назад, отпустил руку Манфреда и тут же дал ему пощечину, а потом еще и добавил удар кулаком. Манфред согнулся, на его бледных щеках выступили красные пятна, а из ноздри по верхней губе поползла тонкая струйка крови. Он потрясенно и недоверчиво уставился на Лотара.

– Убирайся отсюда! – зашипел Лотар, собирая всю свою храбрость и решительность, чтобы придать своему голосу презрительный оттенок, а лицу – свирепое выражение. – Я не потерплю, чтобы у меня на шее висел маленький плаксивый дурачок! Убирайся, пока я не вытянул тебя ремнем!

Манфред попятился, продолжая с ужасом и недоверием смотреть на отца.

– Уходи! Убирайся! – Выражение лица Лотара не изменилось, голос звучал гневно, в нем слышались презрение и жестокость. – Убирайся отсюда!

Манфред повернулся и, спотыкаясь, подошел к краю утеса. Потом еще раз обернулся и протянул к отцу руки:

– Папа! Пожалуйста, не надо…

– Уходи, черт тебя побери! Ну!

Мальчик спустился за край верхней площадки, и звуки его неловких шагов вскоре затихли.

Только тогда Лотар позволил своим плечам ссутулиться, всхлипнул, а потом молча зарыдал, сотрясаясь всем телом.

– Это лихорадка, – сказал он себе. – Лихорадка лишила меня сил.

Но перед ним стояло лицо сына, золотистое и прекрасное, искаженное горем, и Лотар ощущал, как что-то разрывает его грудь, принося нестерпимую физическую боль.

– Прости меня, сынок, – шептал он сквозь слезы. – Другого способа спасти тебя не было. Прости меня, умоляю…

Видимо, Лотар на какое-то время лишился сознания, потому что, внезапно очнувшись, не мог припомнить, где он находится или как здесь очутился. Потом он ощутил вонь собственной руки, густую и тошнотворную, и это привело его в чувство; он подполз к самому краю утеса и посмотрел на юг. Теперь он впервые увидел погоню и даже с расстояния в милю или больше узнал две призрачные фигурки, танцевавшие в дымке впереди колонны всадников.

– Бушмены, – прошептал он. Теперь он понял, как его сумели догнать так быстро. – Она напустила на меня своих ручных бушменов.

Он осознал, что у него не было ни единого шанса сбить их со следа; все то время, что Лотар потратил на заметание следов и разного рода уловки, было потрачено зря. Бушмены просто шли за ним, не обращая внимания на все его ухищрения, по самой труднопроходимой и опасной местности.

Потом он посмотрел дальше и сосчитал людей, гнавшихся за ним. «Семеро», – шепнул он и прищурился, стараясь различить между ними более хрупкую женскую фигуру, но они спешились, повели лошадей в поводу, и их скрыли деревья мопани.

Тогда Лотар сосредоточился на приготовлениях. Его единственной заботой было задержать погоню насколько возможно и убедить преследователей, что вся его команда по-прежнему здесь, на голом холме. Каждый час, выигранный им, давал бы Хендрику и Мани больше шансов на спасение.