Власть меча

Короткий звон железного стремени насторожил его, и он со всего размаха бросил вниз гранату. Мощная волна взрыва швырнула плотный воздух ему в лицо, и в короткой вспышке света он увидел далеко внизу темные фигуры, стоявшие возле мертвой лошади. Он различил двоих, хотя, возможно, там находились и другие, и бросил вторую гранату.

В новой вспышке пламени взрыва он увидел, как люди бегут к деревьям; они бежали легко, наверняка не успев прихватить бутыли с водой.

– Вот вам! – поддразнил их Лотар.

Но у него осталась только одна граната. Он прижал ее к груди, как некое редкое сокровище.

– Нужно быть готовым, когда они снова придут. Нельзя позволить им добраться до воды.

Он говорил вслух, понимая, что это признак лихорадки. Каждый раз, когда он чувствовал наплыв головокружения, он поднимал голову и старался сосредоточиться на звездах.

– Держись, держись, – серьезно повторял он себе. – Если я смогу удержать их до завтрашнего полудня… – Он попытался оценить время и расстояние, но это оказалось ему не по силам. – Должно было пройти восемь часов после ухода Хендрика и Мани. Они будут идти всю ночь. Я остался здесь, и им не придется задерживаться из-за меня. Они могут дойти до реки к рассвету. Если только я продержусь еще восемь часов, они уйдут окончательно…

Но усталость и лихорадка одолевали его, и он опустил голову на изгиб локтя.

– Лотар!

Он понимал, что это лишь игра воображения. Но потом его имя прозвучало снова:

– Лотар!

Он поднял голову и содрогнулся от ночного холода и воспоминаний, которые пробудил в нем этот голос.

Он открыл рот – и тут же закрыл его. Он не должен был отвечать. Но он жадно слушал голос Сантэн Кортни, снова прозвучавший в ночи:

– Лотар, у нас раненый!

Он прикинул, что она должна стоять на опушке леса. И даже представил ее, решительную и храбрую, вскинувшую маленький крепкий подбородок, и эти ее темные глаза…

– Почему я до сих пор люблю тебя? – прошептал он.

– Нам нужна вода для него!

Странно, как отчетливо звучал ее голос. Лотар даже различал следы французского акцента, и почему-то это показалось ему трогательным. И вызвало слезы на глазах.

– Лотар! Я иду забрать воду!

Ее голос слышался уже ближе, сильнее… она явно вышла из-под укрытия деревьев.

– Я одна, Лотар!

Должно быть, она уже преодолела половину открытого пространства.

– Вернись! – Он попытался крикнуть, но получилось лишь невнятное бормотание. – Предупреждаю… мне придется это сделать… – Он нащупал гранату. – Я не могу позволить тебе взять воду… ради Мани. Я должен это сделать.

Он просунул палец в кольцо чеки.

– Я подошла к первой лошади! – крикнула Сантэн. – Я беру бутыль! Только одну бутыль, Лотар!

Она была в его власти. Она стояла у подножия холма. Даже размахиваться не пришлось бы. Ему только и требовалось, что скатить гранату через край, и она полетела бы, как сани с горы, вдоль выступов и извилин утеса и упала бы у ног Сантэн…

Лотар представил вспышку взрыва, и воображение нарисовало ему, как нежная плоть, некогда прижимавшаяся к его груди и носившая в себе его сына, рвется и разлетается под режущей шрапнелью. Он подумал, как сильно ее ненавидит… и осознал, что так же сильно и любит ее, и его ослепили слезы.

– Я уже возвращаюсь, Лотар! Я взяла одну бутыль! – крикнула Сантэн.

Он услышал в ее голосе благодарность и признание, что связь между ними не разорвалась, что ни поступки, ни время не перерезали ее. Сантэн снова заговорила, слегка понизив голос, так что до Лотара донесся слабый шепот:

– Пусть Господь простит тебя, Лотар де ла Рей.

И больше ничего.

Эти мягкие слова ранили его сильнее, чем все, что он слышал от Сантэн прежде. В них была окончательность, показавшаяся Лотару невыносимой, и он уронил голову на руки, чтобы приглушить крик отчаяния, рвавшийся из его горла, и темнота зашелестела в его голове, как крылья черного стервятника, когда Лотар ощутил, как он падает, падает, падает…

– Этот мертв, – тихо сказал Блэйн Малкомс, стоя над распростертой фигурой.

Они поднялись на холм в темноте, с двух сторон; потом на рассвете одновременно бросились на вершину – и обнаружили, что ее никто не защищает.

– А где остальные?

Сержант Хансмайер быстро появился из тени нагроможденных валунов.

– Никого больше нет, сэр. Должно быть, сбежали.

– Блэйн! – настойчиво позвала Сантэн. – Где вы там? Что происходит?

Он потребовал, чтобы она оставалась у подножия, пока они не возьмут вершину. И до сих пор не подал ей знака подниматься, но она уже была здесь, через минуту после их атаки.

– Здесь я, – огрызнулся он. И добавил, когда она подбежала к нему: – Вы не подчинились приказу, мадам.

Она не обратила на это внимания.

– Где они? – Она умолкла, увидев тело. – О боже, это Лотар…

Она наклонилась к лежащему.

– Значит, это и есть Лотар де ла Рей? Что ж, боюсь, он мертв, – откликнулся Блэйн.

– А где остальные?

Сантэн в тревоге посмотрела на него. Она и боялась, и хотела найти здесь сына Лотара; она до сих пор старалась не произносить имя мальчика даже мысленно.