Власть меча

Внезапно он отпустил ее и встал. Сбросил с головы мешок, и его встрепанные золотые локоны упали на уши и на глаза, а он поспешно обмотал маской свое пострадавшее запястье. Он видел, что рана серьезная: обнажились сухожилия и кость, мышцы превратились в месиво там, где Сантэн их грызла. Яркая артериальная кровь сразу просочилась сквозь белую ткань и стала капать на песок.

Сантэн села, наблюдая за ним. Мотор «даймлера» наконец заглох, и вокруг стояла тишина, если не считать их дыхания.

– Зачем ты это затеял? – прошептала Сантэн.

– Ты знаешь зачем.

Он завязал узел на запястье, помогая себе зубами, а Сантэн вдруг бросилась к машине, снова пытаясь добраться до пистолета. Она уже коснулась его, но не успела сжать в пальцах, когда Лотар в очередной раз отбросил ее в сторону, и она упала спиной на песок.

Лотар поднял пистолет и отстегнул тренчик. Он обернул ремешок вокруг предплечья в качестве жгута и удовлетворенно хмыкнул, когда кровь почти остановилась.

– Где они?

Он посмотрел на лежащую Сантэн:

– О чем ты?

Он наклонился и заглянул в кабину «даймлера», потом вытащил оттуда черный лакированный ящик-сейф.

– Ключи? – спросил он.

Сантэн с вызовом уставилась на него, а он присел на корточки и решительно поставил ящик на песок. Потом отступил на шаг и, вскинув пистолет, выстрелил. Звук прозвучал в пустынной тишине оглушительно, и у Сантэн загудело в ушах. Пуля разбила замок ящика, и с крышки отлетели кусочки черной краски, оставив пятна светлого блестящего металла.

Лотар сунул пистолет в карман, опустился на колени и поднял крышку. Ящик был полон маленьких пакетов из коричневой бумаги, запечатанных красным воском. Он взял один пакет, оберегая раненую руку, и вслух прочитал надпись, сделанную старомодным затейливым почерком Твентимен-Джонса:

– «Сто пятьдесят шесть единиц, в целом триста восемьдесят два карата».

Он зубами разорвал плотную упаковочную бумагу и высыпал на ладонь пострадавшей руки мелкие камешки. В белом солнечном свете они отливали специфическим мыльным блеском неограненных алмазов.

– Очень мило, – пробормотал он и высыпал камни в карман. Разорванный пакет он снова положил в посылочный ящик-сейф и опустил крышку.

– Я знала, что ты убийца, – сказала Сантэн. – Но никогда не думала, что ты обычный вор.

– Ты украла мои траулеры и мою компанию. Так что не говори мне о ворах.

Он подхватил ящик под мышку и выпрямился. Подойдя к багажнику «даймлера», Лотар сумел приоткрыть его, хотя машина была перевернута, и изучил содержимое.

– Хорошо, – сказал он. – Тебе хватило ума захватить воды. Двенадцать галлонов помогут тебе продержаться с неделю, но тебя найдут раньше. Абрахамс уже выслал навстречу тебе эскорт. Я перехватил сообщение от Твентимен-Джонса.

– Свинья! – прошептала Сантэн.

– Я перережу телеграфные провода, прежде чем уйти. Как только это произойдет, они на обоих концах поймут, что что-то случилось. С тобой все будет в порядке.

– Боже, как я тебя ненавижу!

– Оставайся возле машины. Это первый закон выживания в пустыне. Не уходи от нее. Они спасут тебя дня через два… а у меня будут два дня форы.

– Раньше я думала, что ненавижу тебя, но теперь я понимаю, что́ по-настоящему значит это слово.

– Я мог бы тебе и раньше объяснить, – тихо произнес Лотар, поднимая с песка брошенный дробовик. – Я очень хорошо это понял – за те годы, что растил твоего сына. А еще потом, когда ты снова вернулась в мою жизнь, чтобы разрушить все, о чем я когда-либо мечтал и ради чего работал.

Он взмахнул дробовиком, как топором, и опустил его на один из валунов. Приклад разлетелся вдребезги, но Лотар продолжал колотить, пока ствол не согнулся и не стал бесполезным. Тогда Лотар бросил его.

После этого он повесил на плечо «маузер» и снова прижал к себе ящик с камнями. Раненую руку в окровавленной повязке он держал у груди. Боль явно была сильной; Лотар побледнел под бронзовым загаром, и его голос слегка срывался, когда он снова заговорил:

– Я старался не повредить тебе… Если бы ты не сопротивлялась… – Он умолк на мгновение. – Мы никогда больше не встретимся. Прощай, Сантэн.

– Мы встретимся, – возразила она. – Ты достаточно хорошо меня знаешь и должен понимать, что я не буду знать отдыха, пока не получу возмещения за сегодняшний день.

Лотар кивнул:

– Я знаю, что ты попытаешься.

И отвернулся.

– Лотар! – резко воскликнула Сантэн, но тут же смягчила голос, когда он обернулся: – Предлагаю сделку. Твоя компания и траулеры, свободные от долгов, за мои алмазы.

– Плохая сделка. – Лотар грустно улыбнулся. – Теперь завод и суда ничего не стоят, а вот камни…

– Плюс пятьдесят тысяч фунтов и мое обещание не сообщать обо всем в полицию.

Сантэн изо все сил старалась, чтобы отчаяние не прорвалось в ее голос.

– В прошлый раз это я просил, умолял, помнишь? Нет, Сантэн, я уже не могу повернуть назад, даже если бы захотел. Я сжег все мосты. – Он подумал о лошадях, но не стал ей ничего говорить. – Никаких сделок, Сантэн. А теперь мне пора.

– Половину камней – оставь половину, Лотар!

– Почему?

– Ради нашей прошлой любви.

Лотар горько засмеялся:

– Тебе придется поискать причину получше этой.