Власть меча

– Мне жаль, Сантэн, – тихо сказал он. – Мы должны повернуть назад. Двигаться дальше без воды – самоубийство.

– Я знаю.

– До чего же грязный трюк! – Он покачал головой. – Отравить источник, который поддерживает так много жизни в пустыне. Последствия будут ужасны. Я только раз видел подобное прежде. Когда мы двигались маршем от Уолфиша в пятнадцатом году…

Он умолк, потому что к ним подбежал маленький Кви, что-то взволнованно щебеча.

– Что он говорит? – спросил Блэйн.

– Один из людей, за которыми мы гонимся, болен, – быстро ответила Сантэн. – Кви нашел вот эти повязки.

Кви держал обеими руками несколько грязных лоскутов; он протянул их Сантэн.

– Положи их на землю, Кви, – резко приказала она.

Она сразу почуяла запах гноя и разложения. Кви послушно опустил тряпки к ее ногам, а Блэйн достал из ножен на поясе штык и развернул лоскуты на песке.

– Маска! – воскликнула Сантэн, узнав мешок из-под муки, который Лотар надевал на голову.

Ткань стала жесткой от высохшей крови и желтого гноя, как и полосы, оторванные от рубашки-хаки.

– Больной человек лежал там, пока остальные седлали новых лошадей, а потом они подняли его и помогли сесть в седло.

Все это Кви прочитал по следам на песке.

– Я его укусила, – тихо произнесла Сантэн. – Когда мы там дрались, я впилась зубами в его запястье. Зубы дошли до кости. Я его очень сильно ранила.

– Человеческий укус почти так же опасен, как змеиный, – кивнул Блэйн. – Без лечения он почти всегда приводит к заражению крови. Де ла Рей и есть тот больной человек, а его рука должна быть в ужасном состоянии, судя по этому. – Он коснулся тряпок носком сапога. – Мы могли бы его догнать. В таком состоянии… да, мы бы наверняка его нагнали до того, как он доберется до реки Окаванго. Если бы только у нас было достаточно воды…

Он отвернулся, не желая видеть, насколько несчастна Сантэн, и резко заговорил с сержантом Хансмайером:

– С этого момента – половина рациона воды, сержант. После заката мы отправимся назад, к миссии. Будем ехать в ночной прохладе.

Сантэн не могла устоять на месте. Она развернулась и направилась к источнику; остановившись на берегу, устремила взгляд на фатальное послание.

– Как ты мог сделать такое, Лотар? – прошептала она. – Ты жестокий и отчаянный человек, но сделать такое…

Она медленно спустилась по крутому берегу и присела на корточки у воды. Протянув руку, коснулась гладкой поверхности указательным пальцем. Вода была холодной… холодной, как смерть, подумала она, и тщательно вытерла палец о бриджи, глядя в маленький бассейн.

Она думала о словах Блэйна: «Я только раз видел подобное прежде. Когда мы двигались маршем от Уолфиша в пятнадцатом году…» И внезапно из глубин ее памяти выплыл забытый разговор, хранившийся там все эти годы. Она вспомнила лицо Лотара де ла Рея, освещенное костром, его измученные глаза, когда он признавался ей…

«Нам пришлось это сделать, или, по крайней мере, тогда я так думал. Силы Союза напирали на нас… но если бы я догадался о последствиях…»

Он умолк и уставился на огонь. А она тогда так нежно любила его… Она была его женщиной. И хотя она еще не знала, что уже носила его ребенка, она протянула руку и сжала его пальцы, чтобы утешить. «Это не важно», – прошептала она.

Но он повернулся к ней, и его лицо отражало боль. «Это важно, Сантэн, – возразил он. – Это было самым мерзким поступком, какой только я совершал в жизни. Месяц спустя я вернулся к тому источнику, чувствуя себя убийцей. Я за милю или больше почуял запах… Смерть была везде, зебры и антилопы, шакалы и маленькие пустынные лисички, птицы, даже стервятники, которые попировали на гниющих трупах. Так много смерти… Это нечто такое, что я буду помнить до конца своих дней, единственное в моей жизни, чего я по-настоящему стыжусь, такое, за что мне придется ответить».

Сантэн медленно поднялась. Ее гнев и разочарование постепенно сменились возрастающим волнением. Она снова коснулась воды, наблюдая за разбежавшимися по ее поверхности маленькими кругами.

– Он говорил серьезно, – вслух произнесла она. – Ему действительно было стыдно. И он никогда не сделал бы снова ничего подобного.

Сантэн содрогнулась от страха, поняв, что собирается сделать, и, чтобы подбодрить себя, продолжила вслух слегка дрожащим голосом:

– Это блеф. Надпись – блеф. Это должно быть… – Она умолкла, вспомнив трех мертвых лошадей. – Он их загнал. Они просто выдохлись, а он воспользовался ядом как частью блефа. Наверное, дал им яд с кормом, но не пустил его в источник. Он бы не сделал такое снова.

Она медленно сняла с головы шляпу и широкими полями разогнала слой пыли и мусора на поверхности бассейна. А потом, держа шляпу обеими руками, зачерпнула ею чистую прохладную воду, собираясь с духом. Глубоко вздохнув, она коснулась воды губами.

– Сантэн! – в ярости и потрясении проревел Блэйн, спрыгнул с высокого берега и выхватил шляпу из ее рук.

Вода выплеснулась ей на ноги, намочив бриджи. А он схватил Сантэн за руки и рывком поднял на ноги. Его лицо было мрачным, глаза горели гневом, когда он кричал на нее:

– Вы что, окончательно сошли с ума, женщина?