Властелин Колец

— Какое горе, если он умрёт! Если бы тут, в Гондоре, были короли, как когда-то в древности, как говорят! Потому что в старом предании сказано: "Руки короля — руки целителя". И по этому признаку всегда может быть узнан истинный король.

И Гэндальф, который стоял рядом, сказал:

— Люди будут долго помнить твои слова, Иорет! Ибо в них есть надежда. Быть может, король в самом деле вернулся в Гондор, или ты не слыхала о странных вестях, что пришли в Город?

— Я слишком занята всякой всячиной, чтобы прислушиваться к крикам и воплям снаружи, — ответила она. — Остаётся только надеяться, что вся эта губительная суматоха не проникнет в Лечебницы и не встревожит больных.

Тогда Гэндальф поспешно вышел; огонь в небе уже отгорал, и тлеющие холмы исчезали в пепельно-сером вечере, стелившемся над полями.

Теперь, когда солнце ушло, Арагорн, Эомир и Имрагил с их капитанами и рыцарями приблизились к Городу, и, когда они очутились перед Воротами, Арагорн сказал:

— Смотрите! Солнце садится в великом пожаре! Это знамение конца и гибели многих вещей и перемен в течениях мира. Однако этот Город и королевство много долгих лет оставались под опёкой Правителей, и я боюсь, что, если я войду в город непрошенным, могут возникнуть сомнения и споры, чего не должно быть, пока длится эта война. Я не хочу ни входить в город, ни предъявлять какие-либо претензии, пока не станет ясно, кто кого одолеет: мы Мордор или Мордор нас. Мои люди раскинут палатки в поле, и там я буду ждать приглашения Владыки Города.

Но Эомир возразил:

— Ты уже поднял стяг Королей и открыто принял знаки Дома Элендила. И ты потерпишь, чтобы право носить их взяли под сомнение?

— Нет, — сказал Арагорн. — Но я полагаю, что время всё развяжет, и я не собираюсь сражаться ни с кем, кроме Врага и его слуг.

Тут заговорил принц Имрагил.

— Твои слова мудры, господин, если только мнение родича Денетора может учитываться в этом вопросе. Он горд и властен, но стар и находится в странном настроении с тех пор, как его сын сражён. Однако мне не хотелось бы оставлять тебя у двери, словно нищего.

— Не как нищего, — возразил Арагорн. — Скажи, как вождя следопытов, которые не привыкли к городам и домам из камня.

И он приказал свернуть свой стяг, и снял Звезду Северного королевства, и отдал её на хранение сыновьям Элронда.

Затем принц Имрагил и Эомир оставили его, и прошли через Город и толпу людей, и поднялись к Цитадели, и в поисках Правителя вошли в Зал Башни. Но кресло Правителя было пустым, а перед возвышением лежал на пышном ложе герцог Теоден. Двенадцать факелов стояло вокруг него и двенадцать стражей — рыцари Гондора и Рохана. Зелёными и белыми были завесы ложа, но герцог был укрыт до груди золотым покрывалом, и на покрывале лежал обнажённый меч, а в ногах — его щит. Свет факелов мерцал в его белых волосах, как солнце в струях фонтана, но лицо его было прекрасным и юным, если не считать того, что выражение его было более мирным и спокойным, чем возможно в молодости, и казалось, что он спит.

Постояв некоторое время в молчании рядом с герцогом, Имрагил спросил:

— Где Правитель? И где Митрандир?

— Правитель Гондора в Лечебницах, — ответил один из стражей.

А Эомир спросил:

— Где моя сестра, госпожа Эовин? Ведь она должна бы лежать вместе с герцогом и. конечно, не с меньшим почётом. Где поместили её?

— Но госпожа Эовин была ещё жива, когда её несли сюда, — ответил Имрагил. — Ты не знал?

Тогда в сердце Эомира с такой силой вспыхнула внезапная надежда, а вместе с ней забота и грызущий страх, что он, не сказав ничего больше, повернулся и покинул зал; принц последовал за ним. Пока они шли, свечерело, и звёзды высыпали в небе. И тут появился Гэндальф и с ним ещё кто-то, одетый в серое, и они встретились с Эомиром и Имрагилом перед дверями Лечебниц. Те приветствовали Гэндальфа и сказали:

— Мы ищем Правителя, и люди говорят, что он в этом доме. Неужели, он ранен? И госпожа Эовин, где она?

Гэндальф ответил:

— Она лежит здесь и не мертва, хотя близка к смерти. А господин Фарамир, как вы слышали, был ранен пагубной стрелой, и в настоящее время Правитель он, потому что Денетор скончался и дом его в пепле.

И он рассказал им, что знал. Горе и удивление охватили принца и Эомира при этих вестях. Но Имрагил сказал:

— Итак, победа лишена сопутствующей ей радости, и тем дороже куплена она, что и Ристания и Гондор в один день потеряли своих владык. Ристанийцы подчиняются Эомиру. Но кто тем временем будет править Городом? Не послать ли нам немедля за господином Арагорном?

Тут заговорил человек в плаще:

— Он пришёл.

И когда он вступил в свет от фонаря у двери, они увидели, что это был Арагорн, закрывший кольчугу серым плащом Лориэна и не имеющий других знаков, кроме зелёного камня Галадриэли.

— Я пришёл по просьбе Гэндальфа, — сказал он. — Но пока я не более, чем капитан дунедаинов Арнора, и до тех пор, пока не проснётся Фарамир, Городом будет править Владыка Дол Амрота. Однако мой совет — пусть Гэндальф руководит всеми нами в грядущие дни в том, что касается нашей борьбы с Врагом.

На этом и порешили.

Затем Гэндальф сказал: