Внешнеполитическая программа А. Л. Ордина-Нащокина и попытки ее осуществления

Феофил Бобрович сообщил и очень интересные сведения о том, что происходило в Гадяче в конце сентября, в то время, когда начались переговоры между Демьяном Многогрешным и Г. Г. Ромодановским. В это время в Гадяче произошли волнения, А. Дорошенко и его сторонники были арестованы и посажены под стражу в «ратуше»[1268]. По-видимому, тогда же они заявили, что хотят вернуться под власть Алексея Михайловича. 23 сентября Григорий Сем. Куракин отправил грамоту в Гадяч, в которой обещал от имени царя прощение и милость «всяких чинов людем». «А прежние налоги, – говорилось в грамоте, – от кого вам в чем было, объявим, и великий государь вас пожалует»[1269]. Тогда же Феофил Бобрович отправил свое письмо аналогичного характера в Лубны. Оно содержало еще более важные обещания: «И без воевод вам жить по вашему обычаю, как добьете челом»[1270]. Такие важные обещания Феофил Бобрович не мог делать по собственной инициативе. И действительно, в одной из его отписок упоминается «милостивая» грамота царя, которую он должен был отправить в Полтаву

[1271]. Очевидно, именно этот документ содержал такие важные обещания, что и дало возможность Бобровичу отправить подобный документ в Лубны. Все это позволяет сделать вывод, что уже когда начинались переговоры с Демьяном Многогрешным, в Москве было принято принципиальное решение пойти на крупные уступки, чтобы вернуть казачество Левобережья под свою власть. Это решение в конце концов привело к желательным последствиям, хотя и не сразу. В начале осени 1668 г. эти обращения не привели к успеху, а в Гадяче вскоре взяли верх сторонники гетмана Дорошенко, арестованные были освобождены и принято решение Петра Суховеенко «ни в чем не слушать и татар к себе не впущать»[1272].

Как уже отмечалось выше, в середине октября 1668 г., с приходом на Левобережье Петра Суховеенко и решительным отказом Дорошенко участвовать в «раде», между сторонами наступил открытый разрыв. Главные южные полки – Лубненский, Миргородский и Полтавский – встали на сторону запорожского гетмана. Главной территорией, где сохранялась прежняя власть, был Гадяч с тянувшей к нему округой. С подчинением этой территории власть Петра Суховеенка и Орды утвердилась бы на всем юге Левобережья. Уже в середине октября начались нападения татар на округу Гадяча[1273]. В дальнейшем нападения стали приобретать все более широкий размах, и Гадяч и ближайшие города фактически оказались в осаде[1274]

. Позднее Г. Г. Ромодановский сообщал царю, что в районе Гадяча «многие бои были»[1275]. Военные действия продолжались весь октябрь и первую половину ноября, и Орда отошла к Лубнам и Лохвице, так и не сумев занять ни Гадяч, ни один из «тянувших» к нему городов[1276]. Вместе с тем к концу ноября в Москву стали поступать известия, что хотя южные полки признали Петра Суховеенко своим гетманом, их отношения с татарами становились всё более враждебными. Так, когда запорожский гетман привел к Лубнам 4-тысячный отряд татар и «хотел их поставить в Лубнах для зимовья», то жители «тех татар в город не пустили»[1277]. Не впустили его с татарами и в Лохвицу

[1278]. Как сообщал царю в конце ноября Г. Г. Ромодановский, с Петром Суховеенко было в то время не более 3–4 тыс. казаков, «а иные, де, черкасы от него ис полку разбежались в городы, и сидят в городех, запершись». По его словам, татары жаловались, что «черкасы их звали к себе, а ныне заперлись в городех и чинят им шкоду», нападая на их лагеря и угоняя лошадей[1279]. Однако этими мелкими нападениями дело не ограничилось. Так, уже в ноябре жители Ромен напали на татарские «загоны», отбили у них «полон» «и пошли, де, они за татары обозом до Днепра»[1280]. Прилуки, где сидел полковником бывший запорожский кошевой Иван Белковский, стали одним из немногих городов, жители которых согласились впустить к себе татар, но когда двое мурз с отрядом вошли в город, их всех перебили[1281]

. В настроениях казацких полков южного Левобережья намечались важные перемены.

Хотя в письме от 9 ноября Петр Дорошенко обещал прийти на помощь защитникам Гадяча[1282], правобережные полки так и не пришли на Левобережье. По-видимому, такое поведение гетмана было связано с тем, что в походе на Левобережье приняла участие лишь часть сил Орды. С уходом полков на Левобережье казацкие земли могли оказаться беззащитными перед нападением новых сил из Крыма. Он вынужден был ограничиться организацией ряда нападений на крымские улусы, в которых главную роль играл Серко[1283]. Другой важной мерой стало занятие правобережными полками переправ на Днепре, чтобы разорвать связь между войском Крым-Гирея и Крымом[1284]. В конце ноября П. Дорошенко стоял с войском у одной из этих переправ – в Кременчуге[1285]. Во время развернувшихся здесь боев был ранен возвращавшийся в Крым Адилша-мурза из рода Ширинов[1286].