Внешнеполитическая программа А. Л. Ордина-Нащокина и попытки ее осуществления

Инструкции русским представителям на раде, статейный список их посольства с подробной записью происходивших в Глухове переговоров, сам текст заключенного в марте 1669 г. русско-украинского договора были введены в научный оборот еще в XIX в. и неоднократно анализировались исследователями. Это позволяет остановиться на данном сюжете лишь настолько, насколько это необходимо для освещения темы в целом. Заключенное соглашение восстанавливало широкую внутреннюю автономию гетманства, нарушенную «Московскими статьями» 1665 г. Всё управление населением гетманства сосредотачивалось в руках гетманской администрации, в гетманскую, а не государственную, казну должны были поступать собиравшиеся на территории гетманства налоги. Так как в Москве уже в январе 1669 г. было принято решение отказаться от преобразований середины 60-х гг., то каких-либо споров по этим вопросам на раде не возникло. Главным предметом споров стал вопрос о пребывании на территории гетманства русских воевод с войсками. Духовные и казацкие участники рады настаивали на выводе этих войск, соглашаясь на сохранение русского гарнизона только в Киеве, но русские представители сумели настоять на таком решении вопроса, который предусматривали уже резолюции царя на челобитьях украинского посольства в январе 1669 г. Русские воеводы и гарнизоны должны были сохраняться помимо Киева в Нежине, Переяславе, Чернигове и Остре, но на переговорах было подчеркнуто, что они не будут вмешиваться в управление местным населением[1347]. Пребывание воевод было для русской власти своеобразной военно-политической гарантией того, что заключенное соглашение будет соблюдаться. Найденный компромисс оказался устойчивым. Основные положения Глуховского договора легли в основу ряда последующих русско-украинских соглашений, в основном потому, что историческая действительность не предлагала Левобережной Украине какой-либо более благоприятной альтернативы. Идя на заключение такого соглашения, русское правительство не только укрепляло связь Левобережного гетманства с Русским государством, но и рассчитывало привлечь на свою сторону казачество южного Левобережья.

Во время споров на Глуховской раде Г. Г. Ромодановский говорил, что П. Дорошенко подчинился власти султана и русские войска на Украине необходимы для защиты ее от османов[1348]. К этому времени, очевидно, для русской стороны стала окончательно ясной направленность политики правобережного гетмана. Этому повороту предшествовали достаточно оживленные контакты русских представителей и представителей Петра Дорошенко зимой 1668/9 гг.

С уходом Орды в Крым и ослаблением позиций его противников на Украине Дорошенко счел нужным занять по отношению к России более жесткую позицию. Это стало ясным во время второй поездки Феофила Бобровича в Гадяч. Решение о поездке было принято 18 декабря 1668 г. Главной задачей его миссии было оформить переход Гадяча и его округи под русскую власть. С этой целью ему были вручены «милостивые» грамоты царя населению Гадяча и соседних с ним городов, Ромен и Полтавы, а также Андрею Дорошенко[1349]

. С Петром Дорошенко следовало стараться заключить соглашение о дружбе и совместных действиях против татар, «а жили б в любви, он за Днепром, а брат на сей стороне, всяк своему государю работая». Таким образом, правобережному гетману ясно давали понять, что русское правительство намерено соблюдать условия Андрусовского договора. Феофилу Бобровичу особо следовало выяснить, что стоит за заявлениями Петра Дорошенко о его готовности «служить» царю: «сам ли он, Петр, с некоторыми в сторону царского величества переехать хочет или обе стороны Днепра соединить вместе»[1350]. Таким образом, планы правобережного гетмана в декабре 1668 г. для русских политиков еще оставались неясными. В этом отношении, как увидим далее, миссия Феофила Бобровича принесла полную определенность.

Феофил Бобрович провел в Гадяче бо́льшую часть января (прибыл в этот город 10-го числа) и начало февраля, стараясь выполнить данные ему поручения и собрать нужную информацию. В новых условиях уже не было речи о переходе Гадяча и его округи под власть царя. Привезенные с посланцем «милостивые» грамоты были отправлены в Чигирин[1351]. Как писал позднее царю Феофил Бобрович, «как Суховей с татары надокучил было им, тоды они кидалися и ко мне… присылали, и Андрей Дорошенко в городы писал и призывали всех твоим, великого государя, именем; а как ныне склонилися, и Суховея и татар выбили, и он, Андрей, складаетца гетманом», от решения которого все зависит[1352]

. В самом Чигирине, как выяснил посланец, произошли показательные перемены в положении находившихся здесь русских пленных. Пока шла война, им «воля была… за присягою», но после ухода Орды в Крым Дорошенко «велел их снова посадить в темницу»[1353].