Внешнеполитическая программа А. Л. Ордина-Нащокина и попытки ее осуществления

Тем временем под Смоленском продолжалось давление со стороны комиссаров на главу русской делегации. Посетивший его 17 декабря И. Комар передал А. Л. Ордину-Нащокину копию письма нуреддина Яну Собескому и предлагал скорее заключить мир, пока поляки и литовцы «с татарскими войсками не случили» своих войск. Гетман М. Пац, по его словам, литовское войско «задержал с великою нужею»[661]. Тогда же пришла отписка от воеводы Игнатия Волконского из Стародуба с сообщениями, что в ставке нуреддина у Белой Церкви находятся королевские послы, а татарские и казацкие войска движутся от Белой Церкви к Днепру[662]

. 23 декабря И. Комар снова посетил русский посольский стан, предлагая принять условия польско-литовской стороны[663].

Однако на этот раз эти меры давления не оказали воздействия на главу русской делегации, так как от постоянного информатора – Юстиниана Щита он получил известие, говорившее о том, что окончание «рокоша» не положило конец конфликту между шляхтой и королевской властью[664]

. Свои «вести» о том, что происходило на сейме, автор заключил оценкой – «не чаять конца доброму делу, подлинно рокош будет». Как сообщалось в «вестях», после смерти великого коронного гетмана С. Потоцкого польские послы потребовали, чтобы эта должность была передана Любомирскому. Дело дошло, как сообщалось, до резких объяснений между королем и посольской избой. Нас «страшат», – заявлял посол, – французским и шведским войском, но мы тогда обратимся за помощью к царю и императору. На это, как говорится в письме, король ответил: «Послы царя… не напрасно гордо поступают для бунтов ваших, но орда вас уймет».

Комментируя эти сообщения, А. Л. Ордин-Нащокин писал царю, что этот конфликт дает «случай к миру» и шляхта в таких условиях не захочет возобновления войны с Россией[665].

Пока шла эта переписка, на Украине произошли события, резко изменившие всю систему международных отношений в Восточной Европе. За официальными декларациями татарских сановников о дружбе, адресованными властям Речи Посполитой, скрывались направленные против этого государства планы, предусматривавшие ликвидацию всякого присутствия польской власти на Правобережье и образование там особого казацкого государства в союзе и под покровительством Крыма и под верховенством Османской империи[666]

. Поздней осенью – в начале зимы началось уничтожение находившихся на землях правобережного гетманства польских отрядов и гарнизонов. За уничтожением отряда полковника Стшалковского под Брацлавом последовало уничтожение польских гарнизонов в ряде городов Подолии. Была предпринята попытка взять штурмом главный опорный пункт польской власти в регионе – Белую Церковь. Тем временем на зимние квартиры на Волынь двинулись стоявшие на Горыни войска коронной армии во главе с полковником Маховским. В сражении 19 декабря н. ст. эти войска были разгромлены, сам командующий попал в плен. Орда захватила на Волыни, разорив целый ряд городов, огромный полон. На севере татарские загоны доходили до Полесья[667].

Сведения о разгроме армии пришли в Варшаву через несколько дней после того, как был сорван сейм и послы и сенаторы разошлись, не приняв никаких решений о сборе средств на содержание армии. На раде сената, собравшейся 30 декабря н. ст. 1666 г., было принято решение заключить с Россией перемирие на длительный срок на условиях, которые предлагает русская сторона, но если будет заключен военный союз против казаков Правобережья, Крыма и османской империи. В сопроводительном письме король Ян Казимир настаивал на скорейшем заключении мира[668]

.

Еще до того, как эти указания дошли до комиссаров, на посольский стан прибыл дьяк Г. Богданов с «указом» царя. Получив эти «статьи», А. Л. Ордин-Нащокин написал Алексею Михайловичу, что «тот елей не намастил главы моея»[669]. Он имел в виду, что предложенные условия не удовлетворят польско-литовскую сторону, так как в них ничего не говорится об уступке Киева. Так и оказалось. На встрече, состоявшейся 29 декабря, представители Речи Посполитой отклонили русские условия[670]. Вскоре после этого, получив инструкции и понимая, в каком тяжелом положении оказалась Речь Посполитая, комиссары сами постарались возобновить переговоры. Однако до того, как они предприняли эту попытку, произошли события, поставившие достижение мира под вопрос.

Связано это было с тем, что литовские отряды, стоявшие у границы, опустошив близкую округу, в конце декабря начали собирать «стацею» на свое содержание на землях Смоленского уезда. В Москве это было воспринято как нарушение мира, и было принято решение ответить на силу силой. 25 января против людей, собиравших стацию, был послан окольничий Осип Ив. Сукин с войском, 3 января за ним должен был выступить в Вязьму окольничий Данило Сем. Великогагин с двумя полками рейтар, четырьмя приказами стрельцов и 33 пушками, «чтоб ис тех мест литовские войска отступили»[671].