Во власти черных птиц

– Быстро вызови Стивена… а затем отправь его прочь. Чем дальше, тем лучше. Мне он тут не нужен, так что не…

Я выбежала из студии и бросилась в вестибюль.

– Эй! Мэри Шелли! Ты куда?

Джулиус и мистер Дарнинг выбежали вслед за мной, и их шаги гулко разнеслись по просторному пустому помещению, которое подвесным медным фонарем и узловатыми деревянными стенами по-прежнему напоминало мне внутренности корабля.

– Что тебе здесь нужно? – спросил Джулиус. – Студия не здесь…

– Тсс.

Я приложила палец к губам, потому что мне показалось, что из глубины коридора доносится шепот.

Старинные часы с кукушкой по-прежнему были в дальнем конце коридора, но секундная стрелка, казалось, тикает гораздо громче. Тень, которая пряталась на круглом и бледном, как луна, циферблате, похоже, вытянулась по стене влево от часов в сторону лестницы. Эта лестница была мне знакома – сверкающее темное дерево, зеленая дорожка, ведущая наверх за спиной Стивена. От нее доносился гул электричества, заглушавший тиканье часов.

– Чтобы запечатлеть его твоей камерой, нужно фотографировать в его спальне, – ответила я, наблюдая боковым зрением за задней частью дома.

Джулиус покачал головой:

– Нет! Категорически нет. Ты в его комнату не войдешь.

– Разве не в ней ты его слышишь?

– Тебе там делать нечего.

– Тогда незачем и пытаться. Он именно там. Уверена, что если бы я его сейчас окликнула, он издал бы какой-то звук…

– Нет. – Джулиус подбежал и схватил меня за плечо, чтобы помешать подняться по лестнице. – Не зови его.

– Я бы ее послушал, Эмберс, – вмешался мистер Дарнинг. – Она, похоже, знает, как его найти. Он уже приходил к ней, когда мы сидели в машине возле твоего дома.

Джулиус побледнел еще сильнее:

– Правда?

Мистер Дарнинг кивнул:

– Я его слышал. Это будет выдающаяся фотография. Я это чувствую.

Джулиус сглотнул, как будто подавив рвотный рефлекс, и произнес:

– Хорошо. Я сделаю снимок наверху. Но у меня тоже есть условия.

Я напряглась:

– Какие?

– Ты должна снять эту маску. Я больше не собираюсь фотографировать тебя в летных очках, марле или иных странных аксессуарах. Это должно быть профессиональное фото. Я сфотографирую тебя, а ты его прогонишь. Ты не станешь устраивать сцены и не будешь ни во что совать свой нос.

Я перевела взгляд на мистера Дарнинга, который ободряюще мне кивнул и мягко произнес:

– Ты же знаешь, что для марлевых масок уже, по всей вероятности, слишком поздно. Жюри понравится твой снимок с открытым лицом. Ты же не хочешь выглядеть так, как будто что-то скрываешь.

Я кивнула:

– Хорошо, я сниму маску. Можно мне воспользоваться твоей ванной комнатой? Я хочу освежить лицо.

– Я… Хорошо. – Джулиус потер глаза и снова покачнулся. – Иди, приведи себя в порядок. Я принесу свое оборудование и приступлю к подготовке.

Он ткнул пальцем в мистера Дарнинга:

– А ты, Дарнинг, жди здесь. Я не хочу, чтобы ты что-то разнюхивал в его комнате, пока я не поднимусь.

Он, спотыкаясь, вернулся в студию, и у меня промелькнула мысль, что он может упасть на пол и отключиться.

Мистер Дарнинг поставил свой коричневый чемоданчик с фотопластинами на мраморный столик в холле и, щелкнув замками, открыл его.

– Располагайтесь, мисс Блэк. Все идет отлично. Я никогда не видел такой храброй девушки.

– Спасибо, – ответила я, совершенно не чувствуя себя храброй.

Я ощущала во рту жуткий вкус яда и крови, который предупреждал о неотвратимых мучениях.

На ватных ногах я подошла к высоким часам с кукушкой и на мгновение задержалась возле них, наблюдая за гипнотическим ритмом раскачивающегося маятника. Секундная стрелка опускалась по белому, похожему на луну циферблату, а шестеренки – эти тоненькие круглые металлические пластинки, идеально синхронизированные друг с другом, – с тихим пощелкиванием вращались глубоко в сердце часового механизма.

Через плечо я бросила взгляд на лестницу. Мне так хотелось снова услышать, как Стивен спрашивает меня, что я вижу сквозь стекла своих летных очков. Я хотела дать ему другой ответ: «Я вижу будущее и знаю, что все это можно изменить, если ты не пойдешь в армию, прежде не окончив школу. Погоди, не торопись сбегать из дома. В сражениях ты утратишь рассудок, а затем кто-то уничтожит твое тело. Твои фотографии пропадут. Ты никогда не станешь взрослым».

Я стиснула кулаки и, стараясь не обращать внимания на исходящий от лестницы гул, прошла вглубь дома.