Война и мир в глобальной деревне

Прежде чем покинуть глобальную деревню ради новых тенденций, поразмыслим над заголовком, который объявляет президента Джонсона новым Магелланом. В нашем крохотном мирке, где действует принцип «все и сразу», руководство Соединенными Штатами обеспечивает пребывание на высочайшей вершине делового мира; рядом с этим чудом меркнут и поющие статуи острова Пасхи, и ледяные колоссы Арктики. В своей книге «Артиллерия прессы» Джеймс Рестон объясняет чуть подробнее:

Влияние президента возрастает и другими способами. Современные средства коммуникации повсеместно распространили присутствие и влияние прессы, но не настолько, насколько это коснулось влияния президента. Реактивный авиалайнер преобразил дипломатию. Всего за час президент может решить, что будет лично представлять интересы своей страны за рубежом. Тут же мобильные радиопередатчики со всеми современными хитроумными устройствами обеспечения секретности президентских переговоров донесут его желание до соответствующей страны. Лимузин президента, телесуфлеры, даже особое кресло погружены в летающие повозки и через несколько часов доставлены в нужную столицу. Мы сообщаем новости, а президент их делает. Сенаторы доминируют в передовицах со своими протестами против президентской внешней политики, профессора и редакторы создают новостную шумиху в университетских кампусах и в редакционных колонках, а у президента есть удобный инструмент. Он может переключить внимание публики на себя.

Он может устроить пресс-конференцию, к примеру, на острове в Тихом океане. За 72 часа он может привлечь туда лидеров государств всего мира, чтобы устроить встречу, которая заинтересует всех поголовно. Репортеры и фотографы съедутся отовсюду и заполнят страницы газет своими отчетами, пододвинув куда менее интересных публике брюзжащих сенаторов.

Давайте взглянем на компьютер с этой точки зрения — и поймем, что мы обычно ошибаемся, считая его средством успокаивать нервы (или, наоборот, раздражать). Часто встречаются заявления бизнес-лидеров в таком духе: «Бизнес серьезно инвестирует в компьютеры, чтобы снизить затраты» и «Компьютеры представляют собой стремительно развивающуюся индустрию, и вопреки неопределенности, ожидающей другие отрасли в новом году, большинство производителей компьютеров планирует рост доходности от 15 до 50 процентов». Подобные утверждения наивны до крайности, поскольку компьютер абсолютно гарантирует полное уничтожение бизнеса, на службу которому он сегодня поставлен. Предельно децентрализирующая мощь компьютера в уничтожении городов и прочих крупных скоплений людей — ничто по сравнению с его способностью превращать аппаратное обеспечение в программы, а средства производства в информацию. Имеет смысл вспомнить, что компьютер сделал возможным запуск спутников, что положило конец природе, какой мы знали ее последние 3000 лет. То, что мы сегодня называем деловым миром, несовместимо с компьютером, наряду с военным истеблишментом или производством автомобилей. Плотная информационная среда, созданная компьютером, пока еще

прячется за толстой ширмой или лоскутным одеялом устаревших свершений, которые ныне преподносятся как новое поле деятельности для компьютера.

Может быть, проще сразу сказать, что настоящая польза от компьютера — не в том, чтобы сокращать штаты и затраты, ускорять или успокаивать что-либо, происходящее в данный момент. Настоящая его функция в том, чтобы программировать и гармонично управлять земной и галактической окружающей средой и энергией. Столетия отсутствия симметрии и пропорций в мироздании породили своего рода вселенские судороги, и взаимосвязи нарушены. Если рассуждать более приземленно, программирование окружающей среды означает, прежде всего, создание этакой консоли

глобального термостата для измерения всей сенсорной жизни во имя всеобщего счастья и благополучия. До нынешнего дня только художникам позволялось делать нечто подобное, и то лишь в ничтожной степени. Так называемые масс-медиа предлагали художникам новые материалы, но понимания не встречали. Компьютер отвергает человеческое прошлое, делая его вечно настоящим. Он делает естественным и необходимым диалог между культурами, столь же тесный, как личная беседа, но совершенно свободный от слов. Книгочеи, оплакивая упадок письменности и невостребованность книг, обычно игнорируют и упадок самой речи. Отдельное слово как хранилище информации и чувств сменяется макроскопическим жестикулированием.

В книге «Взломщики кода» Дэвид Кан приводит простую статистику: «Утверждают, что 90% всех когда-либо живших ученых живы и сегодня». А затем он продолжает: